Майор спохватился и налил шампанского.
— За понимание! — и, выждав, продолжил допрос: — Простите мою настойчивость, Ада, а что представляет собой стиль уличного бойца?
— Винегрет, — сказала я и сунула в рот шоколадно-сливочное суфле.
Майор переваривал мой ответ, а Тайгер молчком стащил с его тарелки пирожное и теперь наслаждался на всю катушку — свои он уже умял. Помнится, где-то читала, что любовь к сладкому — один из признаков сильного мужчины. Интересно, к Тайгеру это относится?
Тактично переждав моё жевание, Брент набрал воздуха для нового вопроса. Я — опередила.
— Мой стиль — это смесь всех стилей, с которыми сталкивается уличный боец. Я вижу что-то новое — приноравливаюсь к нему, а затем адаптирую его к уже имеющимся приемам… К чему этот разговор, майор? Вам не нравится женщина-победитель? Хотя в этом случае вы бы вряд ли пригласили меня за свой столик… Что кроется за вашими вопросами? Явно не простое любопытство?
В ответ майор оригинально выкрутился, совсем не к месту горячо высказав мне комплимент по поводу чудесного превращения внешности. Пришлось поблагодарить и выслушать череду следующих вопросов.
Бар постепенно наполнялся посетителями: кто-то забежал на обед, кто-то назначил здесь деловую встречу, кто-то тянул время за бокалом пива или чашкой кофе по каким-то личным соображениям. Следы едва начатого погрома полностью исчезли, и о ЧП напоминала лишь мертвенная бледность бармена Дэнни. Правда, на скорости обслуживания недавнее потрясение не сказывалось.
К концу беседы я, озадаченная вопросами Брента, всерьёз решила, что он собирается перейти на работу в наше агентство. Что ж, его дело. Главное, чтоб он не спросил о моём прошлом. А так я здорово веселилась: поддерживала разговор с майором, в основном стараясь осторожно подбирать ответы; а между репликами вовсю флиртовала с совершенно обалдевшим от счастья лейтенантом, которому явно понравилась словесная игра на полунамеках.
Вскоре майор Брент выдохся в поисках новых вопросов об агентстве, а мы с лейтенантом уничтожили все сладости, влюбленно поглядывая друг на друга и даже поедание пирожных превратив в ритуал выразительнейших знаков интимного диалога. Замолчавший майор не сразу сообразил, чем мы увлечены. А сообразив, некоторое время удивлённо смотрел на нас. Наконец укоризненно кашлянул.
— Ну что вы, Брент, вы всё не так поняли, — нежно сказала я.
— Ага, — охрипло подтвердил Тайгер.
— Хм, и что, интересно, я не так понял?
Военный человек, вздохнула я. Всё-то эти военные воспринимают излишне напрямую. Ну не говорить же ему, что я обречена на одиночество, а легкий флирт — единственное, что может порадовать в личной жизни? Не говорить. Лучше сказать, что миссия моя выполнена и уже завтра с первым же транспортом я покидаю Портун. Пусть успокоится. Влюблённый лейтенант обидится, но быстро вернется к нормальному состоянию кадрового военного.
Внезапно в баре раздался треск, топот — и снова тишина. Полная, без разговоров. Посетители обомлели, а бармен, обиженно взвыв, обречённо полез под стойку.
На входе стояла толпа бандитов в черных кожаных куртках на голое тело. Человек тридцать примерно. Стояли они и свирепо озирались.
— Нет, я понимаю — традиции, — вслух поразмышляла я, — каждый человек в таком прикиде чувствует себя крутым. Но на Портуне почти жарко! С них же пот течёт! Они же дезодорантами обливаются с ног до головы — и воняют непереносимо! НО! Продолжают носить! И какой в этом кайф, скажите, пожалуйста?
Бандиты выслушали меня внимательно, двое-трое обидчивых только открыли рты ответить, как майор громко спросил:
— Сударыня, этих вы тоже бить будете?
— Не люблю драться, — поделилась я сокровенным. — Но, к сожалению, это моя работа. Придётся.
Вскочил радостный лейтенант.
— И мы тоже, правда, Брент? Поможем красивой женщине?
По толпе чёрных кожанок прошелестел говорок: бандиты с трудом приходили к выводу, что красотка, сидящая рядом с двумя джентльменами, — та самая старуха-ведьма, о которой их предупреждали. Обожаю производить эффект неожиданности!
Майор лениво похлопал себя по животу.
— Сомневаюсь, что после роскошного обеда мне захочется заниматься физическим трудом. Давай их просто попугаем? А вдруг они очень пугливые?
Обозлённые бандиты ринулись было к нам, но Брент с Тайгером быстро встали рядом со мной. Короткий шелест — и каждый держит по оружию, сильно напоминающему огнестрельное из старинных фильмов. Я узнала новейшую модификацию "люггера", оснащённого электронными платами и с утяжелённой рукоятью, в которой, кроме вставных лучевых зарядников, имелось устройство для подключения пистолета к любым источникам энергии. Удобная вещь. Я давно мечтала приобрести такую, рассматривая новинки оружейных мастеров. Увы, модифицированный "люггер" предназначался в первую очередь узкому кругу определённой категории общества. Военным, естественно… Ах, какая игрушечка! Стащить бы…
Любуясь благородными линиями оружия и чувствуя себя впервые достаточно защищённой, я не сразу увидела, что от каждого второго столика в зале и от барной стойки поднимаются люди. С трудом оторвавшись от созерцания "люггера", я невольно заулыбалась. Боже, как в кино!.. У всех поднявшихся имелась в наличии суровая игрушка! Это что же, военная полиция облюбовала наш бар?
Глядя на обескураженных бандитов (их задние ряды по-английски начали утечку на улицу), Брент подкрепил мои догадки:
— С сегодняшнего дня заведение находится под эгидой военного ведомства! Ещё один намек не прислушаться к здравому смыслу — и все бездельники Портуна получат направление на другие планеты, где есть острый дефицит рабочей силы. Это обещаю вам я, майор Брент. Меня поняли?
Сопящая от ужаса толпа бандитов ломанулась на выход. Полминуты давки — и тишина, и только остаточный аромат пота пополам с дезодорантами остались витать в воздухе. Ладно, кондиционеры работают.
— Потрясающе, — пробормотала я, когда строгие люди с "люггерами" сели и превратились в обычных посетителей. — Даже жаль, что завтра покидаю Портун.
— Уже завтра? — огорчился майор. Его лицо мягко расслабилось и стало бесстрастным, словно он над чем-то отстранённо размышлял. Или задумывал какую-нибудь аферу.
Тайгер же откровенно обиделся. На его насупленное лицо смотреть было и смешно, и грустно. Эх, миленький, у нас бы с тобой всё равно ничего не получилось!..
От сопровождения в своё бунгало на берегу небольшого озера в пригороде я не отказалась. Брент и Тайгер посидели на скамейке на берегу, накормили " рыб" — так тут называют жаброво-чешуйчатые мешки, которых в ветреную погоду гоняет по озеру, будто кучку мусора. Как истинные мешки, эти рыбы жрут всё, что ни попадёт им в пасть. Я вчера бросила в воду метровый веерный лист здешней пальмы — четыре рыбы жевали его, пока не встретились нос к носу.
Военные ушли к вечеру, и что-то мне не понравилось, как всё так же бесстрастно окинул взглядом моё временное жилище майор Брент.
3
Перед сном я обошла бунгало, в первый же день приезда на Портун оборудованное защитой по моему заказу. Мести молодчиков, поставленных на место, я не боялась. Военная полиция для них — непререкаемый авторитет. Я боялась себя. И защита в какой-то степени была для тех, кто мог близко подойти к бунгало.
Ладонь на солнечное сплетение. Тихо, спокойно… Можно ложиться спать.
В сон я вошла, как переступают порог в комнату. Дверь открылась — дверь закрылась. За спиной. А следом робко постучалась моя память. Но в сон-комнату просочился только её легкий вздох. В этой комнате три земных года назад я очнулась и осознала, что не помню, кто я такая и как меня зовут…
… Впрочем, в этой комнате, стерильной, бело-серой расцветки, я находилась недолго.
Моё тело ныло от боли, которая медленно вползала уже не только в каждую клеточку, но и в душу. Это было моё первое ощущение. Вторым стало чувство плаксивой слабости: тело не подчинилось, когда мне инстинктивно захотелось лечь набок и съёжиться. Инстинкт повелел мне перевернуться, поскольку в комнате царил холод, а я лежала без одежды, под короткой простынёй. Я старалась напрягать мышцы — напрасно. Мне захотелось реветь от злости, и глаза уже потеплели от подступающих слёз, как вдруг кто-то вошёл. Вошли. Двое.