— Особенно твоё присутствие при беседах с определёнными людьми, — медовым голосом напомнила я.
— Это тоже, — не обращая внимания на сарказм, ответил Тайгер. — Люди иногда врут просто так, из странной боязни сказать правду. Поэтому, если возникает необходимость, зовут эмпата. Но здесь, на Персее, со мной что-то происходит. Я не знаю, как это объяснить. Эмоции людей более отчётливы, люди буквально кричат: "Я чувствую именно это!" И, кроме привычных облаков, пятен и полос, я вижу какие-то контуры. Я… Мне это не нравится.
— Чувствуешь себя сбитым с толку и боишься, что виной всему — Персей? — подсказала я.
Лейтенант исподтишка метнул взгляд в напряжённо-прямую спину начальства.
— Нет. Я думаю, не заболел ли.
— Что, мнителен, как всякий биосенс? Успокойся. Ничего экстраординарного и страшного с тобой не происходит. Скорее всего, скажи тебе то же самое о себе другой, ты быстро бы определил, что с ним. Ты — развиваешься, Эрик. Был узким специалистом-эмпатом — теперь потихоньку перерастаешь в стопроцентного биосенса. Можешь, кстати, потребовать у майора прибавку к зарплате.
— Но… Значит, не Персей?
— Значит. Вспомни Портун. Я вывалила на тебя заблокированные эмоции. Это тебя пробило. Ты стал суперэмпатом. Потом, когда ты работал с Барракудой, мы с Дайксом подкачали тебя. Вспомни: ты выудил из памяти Боуэна такие воспоминания, о существовании которых он и не подозревал. Вот как глубоко ты влез в него.
— Контуры. Я начинаю видеть информоболочку человека?
— Да. Часть его энергоструктуры — если точнее.
Мы обогнули угол коридора и вышли к узкой платформе. Вагон выглядел тоже довольно узким — два ряда скамеек и между ними коридор, где с трудом могут разминуться двое. Насупленный, ничего не замечающий Тайгер прошёл мимо посторонившегося Ника Имбри. А у Имбри оказалось слишком много дел на платформе, так что, пропустив майора, он последовал в вагон за мной.
Брент глянул на Тайгера, на Имбри и ухмыльнулся мне. "Ага, ты ещё на себя оборотись! — сердито подумала я. — Ещё одна Бланш… В штанах…" Но долго злиться не могла, сознавая, что с лейтенантом ситуация уже не та, а следовательно, Брент просто шутит.
У майора хорошее настроение? Я тоже повеселела. Возможно, слишком крутых разборок из-за нашей сумасшедшей вылазки не будет.
В городок Подземья мы прибыли к "утру". Как и следовало ожидать, встретили нас охами-ахами. Появление Фила вызвало бурный восторг у молодёжи. Ненадолго замолчали, узнав о смерти Виктора и Алисы, но переживать из-за гибели людей в Нижней Андромеде, наверное, привыкли. Тем более эта произошла не на их глазах. Когда не видишь смерти воочию, она легче переносится
Гораздо больше вызвал интереса конкретный, живой Фил. Его почти затискали, зацеловали, облили слезами, если бы не та решительная женщина, которая вчера напичкала Саймона витаминами. Она кивнула двум крепким парням, и те уволокли Фила, зевающего и засыпающего на ходу, в вагон, на одной из дверей которого краской нарисовали большой крест. Безумного старика Римлянин вообще свалил на поспешно привезённые носилки. Дай Бог, старику получить хотя бы успокоительное, чтобы уснуть. Мельком я успела заметить, что этого достаточно, чтобы вывести его из сумеречного состояния.
Десант, сопровождаемый взволнованной толпой, тоже отправился баиньки. Не знаю, как это сделал Дирк, но едва я коснулась головой подушки, за стенами вагона-гостиницы всё стихло: ни голосов, ни шагов, ни скрипа-похлопывания дверей. В самом же вагоне чуть слышно доносились тихие переговоры наших ребят и тех, кто оставался в Нижней Андромеде и кого разбудили пришедшие с вылазки.
На сон майор щедро выделил три часа — время до полудня.
Лёжа на спине, я смотрела в потолок — на длинные, широкие полосы, едва видимые в подступающих "утренних" сумерках. Вспоминать не вспоминалось, анализировать нашу вылазку не хотелось; что она мне? Результатов мы достигли: бандитское гнездо, что называется, выжгли калёным железом; уничтожили кучу Субстанций и морфецов, трёх "акул"; выдрали из этого ада двоих…
Почему же я никак не засну? Адреналин боевого запала угомонила, распихала по энергозапасникам организма. Чего ещё не хватает? Попробовать какую-нибудь технику, чтобы уснуть? Или понять, что мне не даёт спать, после чего сон явится сам?.. И навстречу моему поиску вылезло бесформенное чудовище с закрытыми глазами. Но мне так хотелось спать, что с момента появления чудовища пустила процесс на самотёк. Приняла чудовище за кошмар после недавнего бодрствования и вовремя не спохватилась.
… Меня снова везли на каталке, обездвиженную, беспомощную. Но на этот раз я знала, что будет дальше. Везли два монстра. Они часто склонялись надо мной проверить, жива ли я до сих пор. Плотоядное нетерпение обоих чувствовалось гнилым дыханием из разорванных пастей, из которых на меня капали кровь и слюна.
Я ухватилась за поручни каталки, едва вернулась чувствительность. Монстры надо мной переглянулись и снова уставились на моё тело. Каким-то образом я поняла, что эти двое в белых халатах не собираются сбрасывать меня в помещение, где временно оживают трупы. Зачем? Когда они могут сожрать меня здесь и сейчас?
Неуклюже перевернувшись, я свалилась с каталки, пронзительно чувствуя свою наготу. На коленях, помогая руками, добралась до угла и втиснулась в него. Монстры внимательно следили за моими перемещениями. Дождавшись, когда я затихну, они, медленно передвигая ноги-тумбы, затопали ко мне.
Отчётливое ощущение, что я насекомое, самонадеянно выползшее на пешеходную дорожку.
Монстры нагнулись ко мне, потянулись руками к живому мясу. В мертвенных, серовато-гниловатых глазах что-то зашевелилось. Один из монстров медленно, тягуче стал падать на меня. Бояться времени не осталось. Я завизжала. Крик не остановил его.
Изо всех сил я рванула в сторону, между вторым и стеной. И лучше не оглядываться. Ногой снизу вверх ударила по колену того, что ближе. Но ведь слабая… И удар ушёл в мягкую, точно вата, плоть. Монстр ощерился полубеззубой пастью, шагнул ко мне. Иглы, наконец, прорвали оболочку глаз и жадно затрепетали в мою сторону.
— Эй, дохляк! А ну-ка, разверни ко мне морду свою гнилую! — мрачно сказала Бланш.
Сначала я увидела только её. Брюнетка стояла в коридорном проёме, держа за ствол базуку, упёртую задним торцом в бедро.
С утробным, жадным рычанием "Жра-ать!" ближайший к ней монстр затопал то ли с вытянутыми ручищами, то ли с лапищами. И я увидела Ника. Не менее мрачный и даже угрюмый, он шёл на чудовище с лазер-пистолетом.
Монстр надо мной разогнулся — иглы втянулись назад с разочарованным влажным чмоканьем. Недовольно ворча и сузив белесовато-гнилые глаза, он упятился куда-то за угол коридора, но не уходил, а время от времени выглядывал оттуда.
Более агрессивный, не обращая внимания на базуку в руках Бланш, а может, не понимая её опасности, враскачку топал на неподвижную жертву. Он, видимо, рассудил, что теперь каждому достанется отменная порция жертвы.
Бланш и Ник переглянулись. Имбри кивнул.
От мощного выстрела базуки, показалось, дрогнуло всё здание — и только чёрные хлопья сажи через несколько секунд запорхали сверху, крутясь в потоках взволнованного воздуха.
Монстр за углом исчез.
Бланш и Ник направились ко мне, помогли встать. Брюнетка сдёрнула с каталки короткую простыню. Имбри раздражённо сказал:
— Мне плевать, как она выглядит! Не до того сейчас!
— Тебе-то, может, и плевать, а ей нет. И не из-за того что ты на неё пялишься — не пялишься! — отрезала Бланш. — Ата, держи!
В мои ладони легли тяжёлые луч-пистолеты.
Из-за угла высунулся прячущийся монстр. Его рука нашарила на стене еле заметную панель и ткнула в кнопку.
Платформа, на которой мы стояли, дрогнула и стремительно встала вертикально.
С невольным вскриком все трое съехали в преисподнюю. Я-то знала — куда. Но Бланш и Ник выглядели страшно потрясёнными, поднимаясь и едва не соскальзывая с мягких трупов. Я шагнула к знакомому уголку.