Когда мы с Сашкой появились на пороге нашей квартиры, мама от волнения не могла вымолвить ни слова, а только обнимала и целовала нас по очереди, стыдливо смахивая слезы. Потом она разрешила тихонько посмотреть на спящую Лизавету и тут же отправила нас с Сашкой в ванную, смывать грязь. А сама побежала на кухню накрывать нам ужин.
Несмотря на усталость, которая свалилась на меня как-то неожиданно, я съела все, что было на тарелке и выпила вместе со всеми две рюмки водки. Спиртное подействовало настолько расслабляюще, что до постели Сашка вел меня под руку, а мама осталась у нас еще на одну ночь, чтобы дать нам возможность выспаться.
Прежде, чем провалиться в сон, я успела подумать, что, наконец-то, наши приключения закончились и прямо завтра обязательно начнется та самая новая жизнь, о которой я мечтала совсем недавно. Никто нас с Лизой больше не обидит, не придется больше замирать от страха за дочь и за себя саму, а Сашка каждый вечер после работы будет находить свою семью дома. Мама уйдет, наконец, к себе и будет навещать нас по выходным, чтобы погулять с внучкой в парке.
Мне так этого хотелось, что я поверила всем своим фантазиям, выкинула из головы Витьку Незнамова и спокойно заснула, уткнувшись носом в Сашкино теплое и такое надежной плечо.
И только одному Богу в эту ночь было доподлинно известно, как же я ошибалась!
ГЛАВА 14
Утром Саша созвонился с Ильей Артемовичем и отправился к нему в офис, чтобы узнать, чем завершились вчерашние события. Мне пришлось остаться дома, так как брать с собой Лизу было ни к чему, а вызывать снова маму я не хотела. Пусть отдохнет, придет в себя. Представляю, сколько слез она пролила за эти дни и сколько седых волос у нее прибавилось.
Гулять с дочкой я в это утро не пошла, потому что при мысли об аллеях парка, во мне начинала закипать злость, густо замешанная на страхе за Лизу. Мы лучше дождемся Сашку и все вместе отправимся на прогулку – ему это тоже будет полезно. И вообще, папы с колясками всегда вызывали в моей душе умиление, ведь это такое забавное и трогательное зрелище.
А пока я решила сделать кое-что по хозяйству, так как теперь осталась без няни и все заботы с этого момента лягут на мои плечи. Сразу же вспомнилась Светлана – где она и что сейчас поделывает? Во вчерашней круговерти событий я даже не спросила о ней ни у Сашки, Ни у Ильи Артемовича.
Я старательно надраивала плиту на кухне, когда в дверь позвонили. Тряпка выпала из моих рук, а саму меня словно парализовало от неожиданности. Звонок прозвучал еще раз и я немного пришла в себя – разве можно так пугаться обыкновенного дверного звонка? Нервы стали ни к черту со всеми этими похищениями! Ругая себя таким образом, я осторожно, стараясь не шуметь, вышла в прихожую и прильнула к глазку. Перед дверью стояла Маргарита и прислушивалась к тому, что делается у нас в квартире. Первым моим порывом было распахнуть дверь и впустить подругу, но обостренное чувство опасности тут же нарисовало перед моим мысленным взором картину. Витька притащил сюда сестру, чтобы я спокойно открыла ей дверь, а сам он может в это время стоять сбоку, вне поля зрения глазка и держать Ритку на прицеле.
Сашка вчера что-то говорил о том, как Маргарита своим телефонным звонком выманила брата на встречу возле монастыря. Значит, Ритка для Виктора теперь тоже враг? Конечно, все эти рассуждения были до отвращения правильными, но вот она, моя лучшая подруга, стоит под дверью и ждет, когда я открою.Что же делать?
- Кто там? – спросила я, надеясь, что поступаю правильно и не подвергаю новой опасности своего ребенка.
Ритка в расплывчатом кругу дверного глазка оживилась, наклонилась ближе и прокричала.
- Ларка, это я, Рита!
- Привет, Рит. – сказала я из-за двери. – Ты одна?
Она недоуменно огляделась вокруг себя и только потом уверенно сказала.
- Одна. Не бойся, открывай, мне нужно поговорить с тобой.
Я еще некоторое время поколебалась, но вдруг почувствовала себя мерзкой трусихой и решительно распахнула дверь. Ритка секунду смотрела на меня, а я на нее. За эту крошечную секунду я смогла увидеть все, что терзало сейчас мою подругу – боль за предательство брата, страх за меня и за Лизу, а также глубокое чувство вины за то, что с нами произошло.
А уже в следующую секунду мы стояли, судорожно стиснув друг друга в объятиях, и никакие частные детективы мира не смогли бы убедить меня, что Ритка была способна желать нашей семье зла. Она оказалась такой же пострадавшей, как и мы и тоже нуждалась в сочувствии.