- Скажите, а почему от священника на исповеди так несло перегаром?
Было видно, что вопрос ей очень не понравился, но отвечать-то все равно нужно – Господь призывает к смирению.
- Священник тоже человек и грехи имеет человеческие, и искушает его нечистый гораздо сильнее, чем любого мирянина. Но, даже через ржавую проволоку проходит ток, так и грешный служитель Бога доносит до нас волю Его.
Я промолчала, но обдумав слова монашки, поняла, что ее ответ мне тоже очень не понравился. Я считаю так – если проволока проржавела, то ее надо менять, а не оправдывать погодными условиями.
Мне стало неуютно и я ушла бы из монастыря в ту же минуту, но было уже очень поздно, тем более, я не знала, где именно Сашка с друзьями поставили палатки. А главное – я не успела попросить Господа о сокровенном, о том, из-за чего мне и пришло в голову остаться на ночь в монастыре. Я как раз собиралась обратиться со своей просьбой при отходе ко сну. Монашка уже тихо посапывала на своей кровати, а я начала горячо молиться о том, чтобы Бог дал нам с Сашкой ребенка.
Как видите, Он мои молитвы услышал. Видимо, мне повезло, что между мной и Богом не случилось в этот момент ржавой проволоки.
И вот, мы всей семьей гуляем по августовскому лесу. Я иду впереди и толкаю перед собой пустую Лизину коляску. Сашка с дочерью на руках вышагивает сзади и рассказывает Лизавете про ягодки, цветочки и разных бабочек-кузнечиков. Ему бы начать детские книги писать – заслушаешься, какие обороты он иногда выдает. Я сначала прислушивалась к его словам, но потом постепенно сползла на мысли о Николае Брыневе – женихе убитой Анны.
Что там с его алиби на ночь убийства? И как мог к нему попасть Сашкин галстук? С галстуком вообще творилось что-то невероятное – я совершенно не помнила до какого момента он был в шкафу. Я же не проверяю Сашкины галстуки, не стираю их, не глажу. Подозревать людей, которые бывают у нас в доме – от этого можно с ума сойти! Маму подозревать, свекровь или Витьку с Риткой? Бред какой-то! Конечно, у нас бывали и другие люди, но не систематически и я с трудом представляля, чтобы кто-нибудь из них затеял убийство, заранее стянув Сашкин галстук.
- Саш? – оглянулась я. – Тебя в милицию не вызывали?
- Нет. – оторвался Сашка от дочери. – Адвокат умница – ограждает меня от лишних хлопот.
- А я все про галстук думаю. – вздохнула я.
- Делать тебе больше нечего. – тут же отозвался Сашка. – Мы же на отдыхе, забыла?
- Можно подумать, что ты совершенно не вспоминаешь о случившемся, что убийство человека, который тесно был связан с нашей семьей, для тебя прошло незаметно. – разозлилась я.
- Ты не права, Ларка, я тоже постоянно думаю обо всем этом. Просто я понимаю, что от количества наших мыслей совершенно не зависит продвижение этого дела. Пошел уже второй месяц после убийства, а милиция все еще топчется на месте.
- Конечно, им выгодно подозревать тебя, зачем искать настоящего убийцу?
- Адвокат держит меня в курсе и по его словам главная претензия ко мне у следствия – это галстук.
- Нет, ну ты подумай, какой занозой торчит в деле этот проклятый галстук! – повернулась я к Сашке с возмущением. – Не Витьку же с Риткой подозревать в том, что они этот галстук умыкнули.
Сашка, во время моей эмоциональной тирады, укладывал в коляску уснувшую Лизу. Когда я упомянула наших друзей, он резко выпрямился и посмотрел на меня внимательно.
- А у тебя были такие мысли? – наконец спросил он.
- Какие? – не поняла я.
- Про Витьку с Риткой?
- Нет, я их не подозреваю, но почему-то всегда говорю себе – не их же нам подозревать, в самом деле? – растерянно ответила я.
- Ларка, ведь они наши друзья. – не совсем уверенно сказал Сашка и я увидела в его глазах тоску.
- Так, стоп! Давай договоримся – Ритку с Витькой мы начнем подозревать в последнюю очередь, когда уже подозреваемых вообще не останется.
- Так их уже нет. – почти с отчаянием сказал Сашка и развернул коляску в сторону пансионата.
- Как это нет? – вырвалось у меня.
Я тут же спохватилась, но слова назад не запихнешь, нужно как-нибудь выкручиваться.
- А кто у нас подозреваемый? – тут же остановился Сашка.
- Ты. – выдала я, только чтобы не навести мужа на мысль, что я знаю больше, чем он.
Сашка укоризненно посмотрел на меня и снова зашагал по тропинке.
- Мы сейчас обсуждаем не версию милиции, а возможные варианты. – сказал он.
Ну, слава Богу, ничего не заподозрил. Эх, и попало бы мне, узнай он о моей самодеятельности! Вот, когда будет хоть какой-то результат, тогда можно Сашку ввести в курс дела, а пока не стоит, как бы мне этого не хотелось.