Два дня в пансионате пролетели очень быстро. Мы много гуляли, хорошо и вкусно ели, по очереди сходили в бассейн. Но самыми замечательными в нашем отдыхе были две ночи любви.
На незнакомой кровати, где белье возбуждающе пахло жасмином. Под тихое посапывание Лизаветы и еле слышную далекую дискотечную музыку мы занимались любовью долго и с наслаждением.
Присутствие рядом дочери делало нашу близость немного запретной, как будто малышка могла проснуться и понять, чем мы тут занимаемся. В самые захватывающие моменты я умудрялась бросить взгляд в сторону кроватки и, убедившись, что дочь спит, начинала ласкать мужа еще смелее и откровеннее.
- Ты – чудо. – шептал мне Сашка, когда я уютно устраивалась у него на плече, готовая заснуть в любую секунду.
Его сухая горячая ладонь продолжала поглаживать мою спину и плечи, а я растворялась в ощущении счастья и полного удовлетворения.
Когда мы возвращались из пансионата, устроив Лизу на заднем сиденье машины в коляске, Сашка потрогал мою коленку, блаженно улыбнулся и предложил.
- Давай заберем Лизавету к себе в комнату.
- Зачем? – не поняла я. – Ребенок должен привыкать к своей комнате и не надо ломать ее воспитание.
- Просто в ее присутствии ты становишься супер сексуальной. – подмигнул мне муж и снова стиснул мою коленку.
- Ах, вот в чем дело! – засмеялась я. – Хочешь использовать ребенка в своих меркантильных целях?
- А почему бы нет? Она ведь все равно еще ничего не понимает.
- Не понимает, а на подкорке откладывается. Станет она потом по нашей вине нимфоманкой. – треснула я мужа по шаловливой руке.
- Не станет, ты ее правильно воспитаешь. – уверенно сказал Сашка и сыто улыбнулся.
Несколько дней от Ильи Артемовича не было никаких известий. Я даже малодушно начала подумывать о том, что он развил некую активность, только для того, чтобы я подписала договор и внесла в кассу деньги. Временами мне было стыдно своих мыслей, а временами хотелось позвонить и потребовать отчета. Но звонить я как всегда не стала и правильно сделала – Илья Артемович позвонил мне сам буквально на следующий день.
ГЛАВА 4
Уже знакомый кабинет, знакомая обстановка, люстра знакомо поблескивает хрустальными гранями и привычное отсутствие за рабочим столом хозяина кабинета. На этот раз Илья Артемович бесшумно появился из-за плотной занавески, закрывающей окно. Оказалось, что там есть еще и крошечный балкончик, которого я не заметила в прошлые свои визиты.
- Лариса Львовна, прошу. – детектив сделал приглашающий жест и сам занял свое кресло.
По его довольному лицу я поняла, что в эти дни он не филонил, как мне казалось, а проделал работу, результаты которой ему нравятся. В руках Ильи Артемовича появился блокнот и он начал говорить.
- Насколько мне удалось узнать, на ночь убийства алиби у Николая Брынева нет. Сам он говорит, что всю ночь слонялся по улице и вернулся домой только под утро.
- Простите. – перебила я детектива. – Вы что же, встречались с ним?
- А что вас удивляет, Лариса Львовна? Я выяснял алиби, а у кого, как не у самого Брынева, я должен был спросить в первую очередь?
- Да, верно. – сказала я смущенно. – Извините.
- Пожалуйста. – великодушно извинил меня Илья Артемович и продолжил. – Мать Брынева подтверждает, что он вернулся только под утро, но о том, где он был всю ночь, она ничего не знает. Да и плохой из нее свидетель – запуганная, выпивающая, несчастная женщина. Правда говорит, что Николай очень любил Анну, радовался, когда узнал, что она ждет ребенка.
- То есть как? – встрепенулась я. – Он что, не знал, что Анна вынашивает не своего ребенка?
- Оказывается, не знал. Анна рассказала ему все прямо перед родами. Он говорит, что здорово на нее разозлился за обман и хотел наказать.
- Как? – я затаила дыхание.
- Не сказал. Заладил одно – ребенок не виноват, а она должна быть наказана. Говорит, что именно об этом и размышлял, когда в ночь убийства Анны ходил по улицам.
- И как же он сейчас относится к ее смерти?
- Говорит, что это ее Бог наказал вместо него. – скривился Илья Артемович.
- И что же у нас получается?
- Получается, что Брынев должен быть у милиции под таким же подозрением, как и ваш муж, но следствие не обращает на него никакого внимания.
- Тогда давайте поможем следствию. – азартно воскликнула я. – Пусть разберутся, что к чему, может тогда и от мужа отстанут.
- Вы забываете про галстук. Он портит нам всю картину, мешает, путает логическое построение. – с досадой сказал Илья Артемович. – Послушайте, а вы дома как следует искали, не могли пропустить?