- Есть! – сама себе негромко сказала я.
Теперь нужно все как следует продумать, так, чтобы не спугнуть Светлану и не позволить ей делать глупости. Я не буду продолжать с ней разговор, пока она не встретится с Витькой. Неизвестно, когда это произойдет, ведь я не знаю его распорядок. А пока нужно пойти погулять.
Я подошла к кроватке и увидела, что Лиза снова спит. Пока мы выясняли отношения, ребенка сморило. Придется подождать, а чтобы скоротать время, можно выбрать себе одежду, раз уж есть такая возможность. Дорвавшись до платяного шкафа, я перемерила весь гардероб, который приготовил для меня Витька. Ни в чем, подлец, не ошибся – вещички были как раз на меня. Конечно, за столько лет дружбы он мог как следует изучить мои формы, только вот почему нам с Сашкой не удалось как следует изучить самого Витьку?
Всему виной проклятая доверчивость! Я доверяю всем и вся, сколько себя помню, и Сашка такой-же. С нами человек хорошо – и мы к нему со всей душой. Не совсем хорошие поступки знакомых объясняем себе их плохим настроением, неважным материальным положением, балбесами детьми, неприятностями на работе. Когда же все объяснения исчерпаны, а человек продолжает поступать плохо, мы начинаем маяться от неловкости за его поступки. И очень редко, а если быть точными, то всего один раз за нашу совместную жизнь, мы вычеркнули из числа своих знакомых давнюю приятельницу, с которой поддерживали дружбу еще со школьных времен. Но в этом она сама была виновата – не сумела вовремя остановиться, думала, что терпеливые друзья будут терпеть и дальше, да еще и взяла моду обвинять моего мужа в том, что он ее не любит. Попытка привести ее в чувство закончилась крупным разговором и полным разрывом. Мы не общаемся уже много лет и надо отметить, что нашей семье это пошло только на пользу.
Как же мы проглядели Витьку? Ведь то, что он натворил и еще собирается натворить не просто плохой поступок, это череда преступлений. И еще мне не давала покоя мысль о Ритке – знает или не знает она о деяниях своего братца? Не хотелось думать, что она все знает и покрывает его, руководствуясь родственными чувствами. А дружеские чувства, они теперь уже ничего не стоят? Нет, не верю, чтобы Ритка потакала своему брату! Уж ее-то я достаточно узнала за несколько лет нашей дружбы. Сколько мартини было вместе выпито, сколько конфет уничтожено, а уж сколько всего было друг другу рассказано! Самого задушевного и сокровенного, о чем можно говорить только с очень близким человеком. Взять, например, появление на свет Лизы. Все наши неудачные попытки получить эффективное лечение, мои старания забеременеть и, наконец, возможность получения здорового ребенка, все это происходило при непосредственном участии Маргариты. Да она уже вполне может сесть за диссертацию на тему бесплодия, основываясь только на моем материале.
И что же, я должна подозревать подругу в том, что она знала о намерениях брата и не предупредила нас с Сашкой? Конечно, в жизни все случается, но я просто отказываюсь думать на эту тему! Все! Нужно сосредоточиться на Витьке!
Только я успела дать себе эту жесткую установку, как в кроватке завозилась Лиза. Очень вовремя, потому что я уже устала просто так гонять в голове неприятные мысли. Тошно. Пора разведать обстановку, а заодно и подышать свежим воздухом. Я быстро засунула Лизавету в тонкую распашонку, натянула штанишки и, взяв ее на руки, отправилась к парадному входу.
В коридоре нам никто не попался. Отдаленно был слышен звук работающего пылесоса, и больше признаков жизни в доме не наблюдалось. Я толкнула массивную входную дверь и оказалась на крыльце. Под навесом радовала глаз яркими красками наша коляска. Очень хорошо, потому что долго таскать потяжелевшую после завтрака Лизавету на руках было бы очень утомительно, а обход я решила совершить серьезный. Пристроив дочь на кружевной подушечке, я посмотрела сначала налево, потом направо и решила в первую очередь обследовать ворота. Все таки это самый очевидный путь, по которому можно покинуть опостылевший дом.
Крыльцо было оборудовано пандусом, поэтому я легко скатила коляску на дорожку и неспеша направилась прямо к воротам. Охранника нигде не было видно, но он мог находиться внутри крошечной кирпичной будочки, притулившейся возле высокого забора. Я невозмутимо прошла мимо будки, подкатила коляску к воротам и решительно подергала створку влево-вправо. Ворота загромыхали и в будке тут же открылась небольшая дверь. Я оглянулась.
В проеме стоял тщедушный молодой человек в камуфляже и дружелюбно пялился на меня. Какая-то странная обслуга в Витькином доме - создается впечатление, что работников он набирал в спешке и брал то, что другие давно и безнадежно забраковали. Взять хотя бы тех двух горничных, ведь молодые же девчонки, но двигаются так, будто устали еще месяц назад, а отдохнуть так и не довелось. Или вот этот охранник – недоразумение какое-то! Форма явно велика, здоровенные солдатские ботинки сидят на нем так, что создается полное впечатление, будто он попал ногами в жидкий битум, битум застыл, его вырубили топором и теперь парень таскает на своих тощих ногах две черные гири. Неожиданно привратник обрел голос и, не теряя дружелюбия, спросил.