- Если бы не Лиза, ты бы сейчас уже лежала со свернутой башкой где-нибудь в овраге.
Я промолчала, потому что была в отчаянии от того, что все мои попытки закончились крахом. Получается, что наши с Лизой мучения были напрасны. Несмотря на предпринятые усилия и хитрость, мы снова возвращались в ненавистный дворец, за высокий забор с колючей проволокой. Если бы только дочери не было со мной, я бы уже сто раз попыталась бежать, а так, только и остается, что привлекать к себе чье-то внимание. Ничего, один раз почти удалось вырваться на свободу, значит представится и другой случай.
Витька со Светой молчали весь оставшийся путь и ко мне с разговорами тоже не лезли. Мне показалось, что ехали мы очень долго, но, наконец, уперлись капотом в проклятые железные ворота и через пять минут я с ребенком на руках уже была в комнате.
Витька проводил нас до самой двери и приказал на прощание.
- Когда устроишь Лизу и приведешь себя в порядок, приходи в холл. Надо поговорить.
Я ничего не ответила, а он не стал повторяться – на этом мы и расстались. Оставшись одна, я встала перед вопросом – мыть Лизу или не мыть? Нужны ли нам еще эти свекольные точки? Посмотрев на измученное личико дочери, я подумала, что просто не смогу уложить ее спать грязную. Ну и наплевать, скажу, что за ночь сыпь исчезла, пусть думают, что хотят.
Пока я намывала Лизу, в комнату успели привезти ужин. Я накормила дочь, уложила ее, приняла душ и только тогда съела все, что находилось на тарелках. С последними кусочками еды мне пришла в голову мысль, что не стоит впредь осуществлять такие громоздкие планы побега, какой я попыталась реализовать сегодня. Нужно подумать о здоровье дочери. По большому счету в этом доме нам пока никакая страшная опасность не угрожает – Витька держится на расстоянии, ничего от меня не требует и к Лизе относится просто замечательно. Значит, следующий план побега можно придумать такой, чтобы ребенок с возможным комфортом перенесся из этого дома в объятия папочки.
Как только я вспомнила про Сашу, мне захотелось плакать. Где он, что с ним и как он себя сейчас чувствует? Ни на один из этих вопросов у меня не было ответа. Столик с посудой уже укатили и меня стало клонить в сон, но неожиданно я вспомнила, что Витька назначил мне свидание в холле. Первым желанием было послать его куда подальше и улечься спать. Потом я испугалась, что тогда он припрется к нам в комнату и поспешно начала собираться. Вот тут-то я и вспомнила, про похищенный из библиотеки диктофон. Самое время использовать его по назначению.
Я снова напялила на себя сарафан, который был на мне весь этот сумасшедший день. Противно, конечно, на чистое тело, но на сарафане был очень удобный карман, где я свободно могла спрятать диктофон. Подготовившись таким образом к встрече, я спустилась на первый этаж и направилась в холл.
Витька уже поджидал меня, сидя в кресле и поигрывая брелоком автомобильной сигнализации. Он встретил меня таким пронзительным взглядом, что я даже на мгновение приостановила свое движение к соседнему креслу.
- Как Лиза? – спросил он, лишь только я села.
- Спит. – коротко ответила я, расправляя складки на сарафане таким образом, чтобы диктофон в кармане был незаметен.
- Ты не успела переодеться? – кивнул наблюдательный Витька на мой сарафан.
- Да. – соврала я. – Только уложила Лизу и поела.
- Так что же было с девочкой? – на этот раз он не стал сверлить меня пронзительным взглядом, а уставился на крутящийся брелок.
- Я бы тоже хотела это знать. – с вызовом сказала я. – Как ты мог не предусмотреть, что с маленьким ребенком может случиться все, что угодно? Запер нас здесь, уехал черт знает куда и никакой ответственности!
Я нагло наезжала на Виктора. Наезжала, чтобы заставить его почувствовать свою несостоятельность в качестве нашего с Лизой господина и покровителя. Отчасти я тешила свою злобу, а отчасти вела подготовку к тому, чтобы Витька скормил диктофону хоть сколько-нибудь информации о своих подлых и гнусных деяниях. Диктофон бесшумно перегонял магнитную ленту с одной катушки на другую, но мой живот чувствовал через ткань сарафана легкую вибрацию. Я не знала, на сколько времени рассчитана запись и решила, на всякий случай, поторопиться.
- Что-то ты осмелела! – угрожающе взглянул на меня бывший одноклассник.
- Если бы заболел твой ребенок – ты бы тоже отбросил все церемонии! – отрезала я.