- Может быть ты и права. – неожиданно миролюбиво согласился Виктор, но при этом хищно улыбнулся.
Я удивленно подняла бровь, но тут же наткнулась на его настороженный и колючий взгляд.
- Ты умудрилась позвонить Сашке? – хмыкнул Витька.
- Конечно! – ехидно прищурилась я. – Грех было не воспользоваться глупостью твоей шпионки Светки.
- Что-то ты слишком осмелела. – опять повторил Витька.
- А я всегда была смелая, ты разве не помнишь? Ведь какое-то время в школе я тебя интересовала.
В следующую минуту я пожалела о том, что произнесла эту игривую фразу. Витькин взгляд неуловимо изменился и он медленно смерил меня этим взглядом с ног до головы. Не хватало еще всколыхнуть его интерес ко мне, как к женщине. Нужно выправлять положение и уводить его мысли от опасной темы.
- Не могу понять, ради чего ты совершил все эти убийства. У тебя что, большой гнилой зуб на нашу семью? Или ты завидуешь Сашке? – спросила я, насмешливо глядя Витьке в глаза.
И в ту же секунду я поняла, что задела его самую сокровенную и самую болезненную струну. Глаза Виктора потемнели, руки сжали брелок и хлипкая пластмасса тут же жалобно хрустнула. Сейчас или никогда, успела подумать я, а Витька уже начал свой жуткий монолог.
- Запомни - ни ты, ни Сашка, ни даже Лиза не являются причиной того, что я совершил! Что ты понимаешь в убийствах, пушистая пухлая кошечка?! За всю свою жизнь ты, наверное, убила с десяток комаров, да и тех случайно. Как меня бесят те, кто берется судить о том, в чем совершенно не разбирается! Убийство – это не поступок, убийство – это таинство. Ритуал, в котором участвуют только двое – убийца и его жертва. Смертельный удар кулаком в висок – это не убийство, это всего лишь несчастный случай с летальным исходом. Как ошибка врача – он, вробе бы, не хотел, но пациент все-таки умер. Я так не убиваю, мне это претит. Анну я приговорил задолго до того, как ее не стало. И делал я это не в спешке, не в злобе, а продуманно и аккуратно. Ни крови, ни страшной гримасы на лице покойной не было. Когда я накинул ей на шею галстук, она еще спала и проснулась лишь в тот момент, когда галстук уже почти затянулся. Я как сейчас помню ее широко распахнутые глаза, полные сна. Помню, как сон исчезал, уступая место детскому недоумению. Вот тут я и поторопился убить ее, чтобы страх не исказил это наивное выражение.
Я завороженно смотрела Виктору в лицо, боясь отвести взгляд хотя бы на долю секунды. Эстетствующий убийца с таким вдохновением описывал свое преступление, что рассказ невольно завораживал и притягивал. Я потеряла чувство реальности и не смогла бы вспомнить, какое сейчас время суток и даже время года, если бы кому-нибудь пришло в голову меня об этом спросить.
- А вот с Брыневым все было по-другому. – неожиданно сменил тон Виктор. – Никакой романтики, а все потому, что я слишком поздно про него узнал. Пришлось просто ударить его по голове гантелью.
Вот я и узнала, как погиб Николай Брынев, узнала прямо из уст самого убийцы. Господи, во что же мы с дочкой вляпались? Этот маньяк запросто может переключиться на нас, когда ему снова захочется красиво убивать. Меня всю передернуло, я провела по лицу дрожащими руками и только после этого рискнула поднять взгляд на Виктора. Он ухмылялся – губами, глазами и вообще всем своим существом.
- Может быть тебе дать воды. – глумливо спросил он, а я неожиданно для себя утвердительно кивнула.
В горле действительно пересохло и глоток воды был бы сейчас очень кстати. Удивительно, но Витька поднялся и сделал несколько шагов к столику, где стоял графин и высокий стакан. Я следила за его движениями и меня внезапно осенила мысль. Быстро вынув диктофон из кармана, я спрятала его в щель между сиденьем и спинкой кресла. Миниатюрный аппарат весь скрылся в кожаной складке, продолжая шуршать пленкой. Кто его знает, чем может закончиться наше сегодняшнее общение, так хоть запись останется.
Виктор вернулся на свое место, сел и только после этого протянул мне стакан с водой. Я жадно отпила несколько глотков и зажала стакан между ладонями. Витька молчал и я не выдержала – посмотрела на него.
- Боишься? – серьезно спросил он.
- А ты бы не боялся? – с ненавистью ответила я.
- За себя и за Лизу можешь не бояться – вы будете последними, кого мне захотелось бы убить.
- Спасибо за теплые слова. – буркнула я.
- А вот за кого тебе пора начинать бояться, так это за Сашку. – неожиданно сказал он.
- Что? – встрепенулась я. – Что ты сказал?
- Что слышала! – злобно огрызнулся Витька. – Не нужно было ему звонить!
Сердце в груди заметалось, потом замерло, пропустив несколько ударов, а потом забилось где-то в горле, мешая говорить.