Когда прошло два часа в томительном ожидании, Александр вдруг принялся ругать себя за слабохарактерность. Почему он не настоял на том, чтобы поехать вместе с Ильей Артемовичем? Он имеет на это право – там его жена и ребенок!
Нервозности добавляла Ольга Николаевна, которая уже три раза звонила и жалобным голосом спрашивала.
- Ничего?
- Ничего. – вздыхал Саша и чувствовал себя при этом полным ничтожеством, неспособным защитить свою семью.
Саша уже потерял счет времени, хотя беспрестанно смотрел на часы, и измучился настолько, что перестал злиться на себя и начал злиться на Илью Артемовича. Звонок, как всегда, раздался неожиданно, но не телефонный, а в дверь. Сначала Саша растерялся, потому что несколько часов его внимание было сосредоточено именно на телефоне, а потом ринулся в прихожую, опрокинув на бегу газетницу, которую в мирное время тоже часто задевал ногой.
Открыв дверь, он замер, увидев перед собой Илью Артемовича, держащего на руках Лизу. Детектив молча шагнул в прихожую и протянул ему девочку. Саша схватил дочку, прижал к себе так, что она кхекнула куда-то ему в шею, и выглянул на площадку.
- А где Лариса? – срывающимся голосом спросил он детектива.
- Давайте я закрою дверь и все вам расскажу. – предложил тот, не глядя хозяину квартиры в глаза.
Саша отступил на несколько шагов, а потом пошел в комнату, продолжая прижимать к себе ребенка. На рассказ у Ильи Артемовича ушло минут пять, не больше. Саша слушал внимательно, но в голове билась только одна мысль: «Лариса осталась у Витьки! Господи, помоги сохранить мою семью!». Но потом, сквозь затуманенное сознание до него дошло, что Илья Артемович рассказывает о том, как Витьке был организован звонок от Риты.
- От Риты? - удивился он.
- Да, мы ей все рассказали. – пояснил детектив.
- Вообще все? И про убийства тоже?
- Нет, только про похищение Ларисы Львовны и Лизы. – при этих словах маленький детектив протянул руку и тихонько коснулся Лизиного затылка.
- И что она? – с сомнением спросил Саша.
Он знал, какие хорошие взаимоотношения были у брата и сестры. Витька очень опекал Риту и во всем ей помогал, а она была ему за это благодарна.
- Маргарита девушка разумная, не стала кричать, что этого не может быть, а позвонила Виктору на мобильный и сказала все то, о чем мы ее просили. Ну и убедилась, что мы говорили правду.
- А что она ему сказала? – Саше внезапно захотелось узнать все, до мельчайших подробностей, потому что происходящее напрямую касалось жены.
- Сказала, что к ней приходили из милиции, куда поступило заявление от вас, Александр Петрович, и интересовались братом. Что она в курсе всего и хочет ему помочь. А потом назначила ему встречу в монастыре.
Дальше Илья Артемович рассказал как проходила операция и закончил свое повествование словами.
- Мы не смогли его остановить, а ваша жена осталась с ним потому, что дверцу с ее стороны заклинило.
- Получается, что она у него как будто в заложницах? – то ли спросил, то ли констатировал Саша.
- Мы не на секунду не прекращаем поиски. – попытался ободрить его Илья Артемович и со вздохом поднялся – Ну, мне пора.
Саша пошел его провожать, продолжая судорожно прижимать к себе дочь. Уже в прихожей он спросил.
- А где Светлана?
- Она в моем агентстве. Очень подавлена, но ничего не отрицает и ни от чего не отпирается. Мало того, она передала нам запись разговора вашей жены и Виктора, где он полностью подтверждает свою причастность к двум убийствам.
- Господи, откуда у нее эта запись? – удивился Александр.
- Вроде бы ее сделала сама Лариса Львовна. – сказал Илья Артемович. – По словам Светланы, она оказалась очень решительной женщиной.
- Я догадывался об этом. – грустно улыбнулся Саша. – Только до сих пор не было причины, чтобы Лариса в полной мере продемонстрировала эту свою решительность.
Детектив ушел, привычно пообещав держать Александра в курсе дела. Саша тут же позвонил Ларисиной маме Ольге Николаевне и с минуты на минуту ждал ее прихода. А пока не мог решиться даже на короткое время выпустить дочь из рук. Лиза притихла на его плече, но не спала, временами тихонько вздыхая. Интересно, знает ли эта кроха, что с ее мамой случилась беда, а если знает, то мелькают ли в ее маленькой головке хоть какие-нибудь мысли?