- А ты…
- Быстро! - бросает, теперь оглядывая моего нового знакомого, который поднимается на ноги. В этот раз у меня даже мысли нет его ослушаться. Закрываю дверь и оборачиваюсь. Удивительно, Ринат может и выше парня, но по комплекции уступает, однако, тот никак не может его коснутся, мой парень уходит от каждого удара. Зато, одним резким движением, второй раз попадает в челюсть владельцу бумера. И тот снова не удерживается на ногах. Ринат склоняется и что-то ему говорит. А затем резко распрямляется и идет к машине. Я выдыхаю с облегчением.
Он садится за руль. Откидывается на спинку и выдыхает. Поворачивает ко мне голову, протягивает руку и нежно касается моего лица пальцами, внимательно вглядываясь в глаза, будто что-то в них написано. У меня, когда он так делает, до сих пор замирает сердце.
- Ты в порядке? – спрашивает.
- Я бы справилась, - говорю тихо, а сама не в состоянии отвести взгляд от его глаз изумрудного цвета. Не могу сказать: «Спасибо». Злюсь. Приподнимает бровь, чуть наклоняя голову.
- Знаю. Просто пожалел беднягу - спас ему жизнь.
- Ты не уехал. - Констатирую. Его брови слегка хмурятся. Отстраняется и нажимает кнопку, заводя машину.
- Никогда, Саша, - отзывается.
Мы плавно выезжаем на трассу, предварительно пропустив быстро пронесшийся бумер. Откидываюсь на спинку кресла и смотрю на темные поля, что мелькают за окном. Впервые за год, что мы вместе, я задумалась о том, любит ли меня этот человек. Или это лишь его забота. Его обязанность - опекать маленькую несчастную бедолажку, несмотря ни на что.
ГЛАВА 2
Мы с Ринатом полгода живем вместе. Родители не были в восторге от нашего заявления о том, что мы встречаемся. Но открытого протеста никто из двоих не высказал, только папа после нашего объявления отвел моего сводного братца «покурить». Эльвира, качая головой, твердила, что очень рано все для меня. Что мне рано жить с мужчиной, пусть и с таким, как ее сын. Но, когда и кого я слушала? Тем более, я больше не была одна, а с Ринатом она особо не спорила. Это самое офигенное чувство, когда ты в свою жизнь, душу и сердце пускаешь человека. Когда доверяешь ему безоговорочно, потому что все, что он делает, он делает для тебя. Он всегда думает о тебе. Ринат такой.
Или я его таким видела?
Сейчас, познакомившись со второй половиной его семьи, я познакомилась и с другой его стороной. С тем, кто, кажется, недоволен тем, кто я есть. И возможно, боится признаться себе в этом. И от этих мыслей страшно. До сих пор не было ни одного сомнения, а сейчас есть. А я ведь еще не дошла до его деда, с которым лично хотел познакомить меня Ринат. Хотя, чего уж там, его дед должен быть от меня в восторге. Писец, господа, подкрался незаметно.
Выдыхаю и переворачиваюсь. Я постелила себе в комнате для гостей, где когда-то жила, потому что все еще злилась. Ринат меня спас, но перед этим оставил... Мы, вообще, больше, словом, не обмолвились. Похоже, он тоже на меня злился. А еще он сказал, что хочет, чтобы я была нормальная. А как ею быть-то, этой нормальной? Может пойти на какие-нибудь курсы нормальности? Тянусь к сотовому. Время два часа ночи, едва слышно стону. Мне завтра еще в этот чертов универ!
Дверь в мою спальню приоткрывается. Приподнимаюсь и вижу - на пороге вырисовывается освещенный светом из коридора силуэт Рината. На нем - низко сидящие пижамные штаны синего цвета. И все. У него красивое, тренированное, жилистое тело, сплошные мускулы, но, при этом, он совсем не огромный. Когда в одежде, кажется, что худой. Некоторое время мы просто в темноте смотрим друг на друга. Я не вижу, но чувствую. Плюхаюсь на подушку, прерывая зрительный контакт. А он отрывается от косяка и идет ко мне. Присаживается у моего изголовья на корточки. Некоторое время мы молчим. Я разглядываю потолок, а он – меня.
- Я люблю тебя, - говорит просто, - пойдем спать?
От его слов, все мое тело наполняется нежностью, а мозг, совершенно точно, забывает все обиды. Резко поворачиваю голову к нему.
- Это не честно, - буркаю. Он берет мою руку в свою и подносит к губам. Нежно целует, каждый палец, поднимая ворох бабочек в животе. Прижимает ладонью к своей щеке, легкая однодневная щетина чуть царапает кожу.
- Я не могу уснуть без тебя, это не честно, - выдыхает, а мое сердце пропускает удар. Мое тело и внутренности реагируют на него. На тембр голоса, на слова. Я просто не смогу без них уже никогда. Молча тянусь к нему, он наклоняется и берет меня на руки. И так хорошо, когда он укладывает меня на мою половину кровати, а сам ложится на свою, притягивает к себе спиной и утыкается в мою шею. Целует. Гладит рукой мое бедро, задевая край пижамных шорт, заставляя поерзать на месте.