Но прежде, чем они соединили тела, Джонас успел перевернуться, уложив ее на спину.
– Хочу быть ближе к тебе, – шепнул он хрипло. – Хочу чувствовать тебя всю, когда буду внутри. Хочу, чтобы мы были едины.
Зои, улыбаясь, смахнула упавший ему на лоб влажный завиток.
– А я думала, что этого хочу я, – тихонько отозвалась она.
– Этого хотим мы оба. Ты же сказала, что хочешь меня – все равно как. А я сольюсь с тобой всеми клеточками тела, всеми струнами души, всеми своими чувствами, всеми…
Она закрыла его рот ладонью, остановив поток обещаний.
– Не нужно. Не нужно так много. Даже в неясном свете луны она увидела его удивление.
– Почему?
– Потому, что для меня это слишком много.
– Но…
– Пусть будет только эта ночь, – сказала Зои. – Больше мне от тебя никаких обещаний не нужно. Дальше я загадывать не хочу.
И прежде, чем он успел возразить, она потянула его на себя. В себя. И выгнулась, принимая его еще глубже. Джонас закрыл глаза, забыв, что собирался сказать. Он поднялся на руках – только затем, чтобы повторить миг обладания, и Зои окунулась вместе с ним в эротический танец.
Все выше и выше возносил ее Джонас к блаженству, все быстрее и быстрее были их движения. Калейдоскоп красок взорвался у нее перед глазами, и мир рухнул вокруг нее. Кажется, она много часов парила на краю восхитительной пропасти, пока ее тело сотрясали волны экстаза.
Но вот все кончилось. Зои вернулась в реальный, вновь восставший мир. Она прильнула к Джонасу, чувствуя себя опустошенной и уставшей. Последней ее мыслью – перед тем, как погрузиться в сон, – была мысль о том, что она не должна чувствовать пустоту в душе. Разве удовольствие и физическое наслаждение приносят с собой пустоту? Разве не удовлетворение она должна испытывать? Но удовлетворения как раз и не было…
Поразительно, подумала Зои, проснувшись утром, что после такой ночи от людей ожидают нормального поведения. Солнце еще не встало, но в комнате было уже достаточно светло. Глядя на спящего Джонаса, она вспоминала то, что происходило здесь каких-нибудь два-три часа назад, и вся горела от стыда. Боже, неужто это она была с Джонасом? Забавно – как быстро человек все забывает. А ведь, казалось бы, только вчера она занималась любовью с Джеком.
Любовь с Джонасом так далека от того, что было у нее с ее бывшим мужем. Ведь они тогда были совсем детьми – жаждущими, страстными, но неопытными. Джонас был великолепным любовником.
Изобретательным и нежным, изысканным и внимательным. Нет сомнений в том, что у него за плечами немалый сексуальный опыт.
Эта мысль тревожила Зои. Что для него значила прошлая ночь? Будет ли он рад, увидев утром ее, Зои, в своей постели? Или же он ждет от нее лишь прощальной записки?
Но гораздо важнее другое: что эта ночь значила для нее? Если честно, Зои пока не знала. Неужели она действительно рассказала Джонасу об Эдди? Или это всего лишь сон? Как она могла поделиться самым своим мучительным воспоминанием с человеком, которого до сих пор считала своим врагом? Как удалось Джона-су заставить ее открыться?
Она ведь так старалась не вспоминать о сыне. Старалась убедить себя, что все происшедшее случилось не с ней, а с другой, чужой девочкой. Иногда это даже срабатывало. Бывало, она несколько дней подряд ни разу не думала об Эдди. Но с тех пор, как она согласилась помочь Джонасу, воспоминания начали мучить ее с новой силой.
Джонас шевельнулся рядом с ней. Зои Опустила на него глаза и, не удержавшись, обвела кончиком пальца его губы, скользнула по подбородку, шее. Как он красив. Он может стать отцом прекрасных детей. Они вдвоем могли бы… Она одернула себя. Ничего они вдвоем не могут.
Зои осторожно выскользнула из постели. Боже, вдруг с ужасом подумала она, собирая разбросанную на ковре одежду, да они, возможно, уже зачали ребенка! Никто из них и не вспомнил о предохранении! Зои вздрогнула. Нет, этого не может быть. Она не может снова забеременеть. Она не может родить второго ребенка. Ни за что на свете ей не вынести еще одного такого удара.
Она проскочила по коридору в детскую. Джулиана проснулась от звука открывшейся двери, и Зои с облегчением схватила малышку на руки. У нее по крайней мере есть дело. Если повезет, Джонас не проснется, пока она покормит Джули и покинет его дом. А значит, ей не придется гадать, как вести себя с ним после этой ночи.
Зои поспешно сменила Джули подгузник и спустилась с ней на кухню. Неужели ей так повезло? Похоже, Джонаса утренний плач Джулианы не разбудил.
Малышка уже опустошила свою бутылочку, когда на пороге кухни появился Джонас. На губах у него играла улыбка, а распахнутые полы халата обнажили над пижамными брюками восхитительную широкую грудь с порослью жестких волос, в которые Зои с таким наслаждением зарывалась лицом несколько часов назад.
Глаза его искрились смехом и влюбленностью.
Влюбленностью? Неужели он может испытывать к ней такое чувство?
– Доброе утро, – тихо приветствовал он Зои.
Она открыла рот, но голос ей отказал, а потому пришлось просто улыбнуться, в надежде, что улыбка выйдет достаточно естественной.
– Сегодня я даже не услышал Джулиану, – сказал он, приближаясь к Зои. – Спасибо, что встала к ней.
– Не за что, – выдавила наконец Зои. – Она не слишком-то и громко плакала. А ты очень крепко спал.
Он снова одарил ее своей обворожительной улыбкой.
– Правда? Даже не знаю – с чего бы это? – хрипловато пробормотал он.
Зои зажмурилась, мысленно закрыв уши, чтобы не слышать столь возбуждающего шепота. Иначе она сделает что-нибудь откровенно глупое – например, уложит Джулиану и заберется к Джонасу в постель. К счастью, ее выручила именно Джулиана – протяжной и громкой отрыжкой. Радуясь такому подходящему предлогу, Зои рассмеялась.
– Вот в чем Джули молодец, – сказала она. – Всегда знает, когда следует поставить точку на чем-нибудь хорошем.
Продолжая легонько похлопывать Джулиану по спинке, Зои встретилась взглядом с Джонасом. Вид у него вдруг стал несчастным, и Зои прекрасно знала почему.
– То есть? – негромко произнес он. Зои подняла Джулиану с колен на руки и встала.
– То есть – мне пора уходить, – приближаясь к Джонасу, ответила она.
Зои протянула ему довольную, сытую малышку, и он автоматически подставил руки. Успехи налицо, подумала Зои. Он уже не выказывает ни малейших признаков колебаний или страха, когда ему приходится брать девочку. Собственно, острая необходимость помогать ему с малышкой отпала. Джонас и сам превосходно справляется с Джулианой. Однако договор есть договор. За ней еще неделя.
Но не больше.
– Ты вернешься, так ведь? – спросил Джонас, словно прочитав ее мысли.
– Разумеется, вернусь. В понедельник. Смотреть за Джули. Да, кстати, а как продвигаются поиски няни? Есть предложения?
Джонас нахмурился.
– Я надеялся, что ты только съездишь домой переодеться. – Ее вопросы он проигнорировал. – И вернешься через час-другой. Я думал, мы проведем день вместе – все втроем. После этой ночи…
– Да, кстати, об этой ночи, – прервала его Зои. – Надеюсь, ты не считаешь ее чем-то большим, чем она на самом деле была?
Теперь он уже не просто хмурился – его взгляд испепелял.
– А чем она на самом деле была?! Зои опустила глаза на руки и разглядывала свежий маникюр.
– Не пойми меня не правильно, Джонас. Это было чудесно. Но…
– Что – но?
Зои наконец собралась с силами и посмотрела ему в лицо. Куда только делись теплота и нежность из его глаз! В них теперь зрел гнев.
– Но это не.., не…
– Что – не? – еще настойчивее повторил он.
Зои раздраженно вздохнула.
– Но это не должно больше повториться, – выпалила она наконец.
– Почему?
– Потому, что этого вообще не должно было случиться.