Он сделал пробный шажок в ее сторону со словами:
– Я прекрасно понимаю, кем ты была для Джулианы. Понимаю и то, как ты к ней привязалась.
– Она восхитительный ребенок, Джонас. Как можно было не привязаться к ней?
Второй шаг приблизил его к Зои, и Джонас с восторгом увидел, что она, кажется, не собиралась от него удирать.
– Вообще-то, я бы сказал, это больше чем привязанность. Джули тебя просто обожает, и зачастую только ты можешь ее успокоить. Я считаю, что для нее было бы очень плохо потерять тебя насовсем.
Джонас сделал третий, самый большой шаг вперед и оказался на расстоянии вытянутой руки от Зои. Он тут же в душе выругал себя за такую поспешность. Зои явно была готова сорваться с места, не дослушав того, что он собирался ей сказать.
Потому-то он и удивился, когда услышал из ее уст вопрос:
– Что ты имеешь в виду?
Джонас было поднял руку, чтобы дотронуться до нее, но остановил себя. Даже самый безобидный жест мог бы ее напугать. Вместо этого он до боли сжал пальцы в кулаки и сунул их поглубже в карманы брюк.
– Я имею в виду, – ровным тоном продолжал он, – что мне хотелось бы видеть тебя рядом с Джулианой почаще. Я подумал, может, ты захотела бы приходить к ней время от времени. Заглядывать к нам и брать ее куда-нибудь на прогулку.
Она не ответила, и Джонас не удержался: протянул руку и погладил длинную медную прядь на ее плече. Зои прикрыла глаза и неровно выдохнула. Он решил, что это очень хороший знак.
– А еще мне хотелось бы, – понизил он голос, – видеть тебя почаще со мною рядом.
Глаза Зои распахнулись, и она впилась в него подозрительным, встревоженным взглядом.
– Почему?
Хороший вопрос, про себя усмехнулся он. И заслуживает такого же хорошего ответа. Но Джонас опасался, что Зои, услышав правду, с криками ужаса сбежит от него на край света, чтобы больше уже никогда не объявиться на пороге его дома. Джонас был уверен на все сто процентов, что она меньше всего жаждет услышать от него признание в любви.
Он пожал плечами в надежде, что жест получился достаточно беспечным, хотя на самом деле он испытывал страшное волнение.
– Потому.., потому что, как мне кажется, между нами появилось что-то, требующее более глубокого изучения.
С минуту Зои в задумчивости кусала губы, а затем сделала шаг от него.
– Если ты имеешь в виду ту ночь, то, я думаю, мы все уже решили. Джонас вздохнул.
– Вряд ли. Твое заявление, что наша ночь была ошибкой и не должна повториться, только еще больше раззадорило меня.
Он прекрасно видел, что разозлил Зои, но не пожалел о своих словах – он радовался проявлению с ее стороны хоть каких-то эмоций. Ведь их отношения, в конце концов, родились из вражды, разве нет? Так, может, капелька подзабытой враждебности не повредит ей, а только растопит лед? Джонас уже устал постоянно видеть Зои измученной, потерянной. Черт, в последнее время она просто в полном отчаянии.
– Ах, вот как? – огрызнулась Зои. – Что ж, мне очень жаль, что ты не в состоянии контролировать свое.., свой задор. Но меня это не касается.
– Очень даже касается, – возразил он. – Потому что ты от меня не отвяжешься, пока я не заставлю тебя взглянуть в лицо некоторым фактам!
– Неужели? Каким, например?
– Например, тому факту, что в пятницу ночью мы занимались любовью, и то невероятное чувство удовлетворения, которое овладело мною, не было всего лишь сексуальным удовлетворением! А еще – ты дорога мне, Зои, и я знаю, что и я тебе небезразличен. И…
– Фу-ты ну-ты, – прервала она его. – Остановись на этом. Не смей решать за меня, что я испытываю к тебе, а чего нет. Если ты и был мне небезразличен…
– Если? – рявкнул он. – Был?
– ..так только потому, что я хотела сделать как лучше для Джулианы, – проигнорировала она его вспышку гнева. – И к нам.., ко мне.., это не имеет никакого отношения.
– Ах, вот как? – не потрудившись скрыть сарказма, поинтересовался Джонас. – Вот, значит, почему случилось то, что случилось той ночью? Два десятка лет, Зои, – два десятка! – ты избегала близости с мужчинами, а со мной занялась любовью ради блага Джулианы? Ты рисковала забеременеть потому, что тебя волновало ее благополучие?
У Зои задергалась жилка на щеке, и она с силой стиснула челюсти. Но не произнесла ни слова.
А Джонас продолжал, понизив голос чуть ли не до шепота:
– Возможно, ты уже забеременела, Зои. От меня. Но если ты думаешь, что я не считаю этот вопрос важным, то, повторяю, ты здорово во мне ошибаешься.
Зои продолжала молчать, только слегка выгнула левую бровь, напомнив ему об их самом первом вечере. У нее был сейчас такой вид, как будто она готовилась повторить свой знаменитый удар, и Джонасу пришлось напрячь всю силу воли, чтобы не закрыть руками самую уязвимую часть тела. Но он удержался. Вместо этого он, рывком схватив Зои за плечи, притянул ее к себе и прижался к ее губам.
Она мгновенно обмякла в его объятиях. Все напряжение, вся злость, вся вражда испарились из них обоих. Зои вернула ему поцелуй со страстью, посрамившей его собственную. Зои прильнула к нему, запуталась пальцами в его волосах, наслаждаясь вкусом его губ, как гурман – изысканным напитком.
А потом она его оттолкнула.
Без единого прощального слова.., без единого слова она вылетела из кухни, как будто от быстроты ног зависела ее жизнь. Джонас смотрел ей вслед, не в силах пошевелиться, и, как рыба, глотал воздух, потому что во время поцелуя просто забыл, что нужно дышать. Застывшие в воздухе руки словно продолжали ласкать густые рыжие пряди, а губы его все еще горели от ее поцелуя. Джонас мог бы поклясться, что по-прежнему ощущал прильнувшее к нему тело Зои и теплоту и выпуклость ее груди.
Неизвестно, как это случилось, но Зои Холланд стала частью его. И очень возможно, что он сам уже стал частью ее – хотя бы физически, если не душой. Зои не изменить этого бегством из его дома. Будь он проклят, если позволит ей вот так легко сбежать!
Пятница – его последний шанс. В пятницу он так или иначе, но заставит Зои увидеть то, что для него абсолютно ясно: что она не может жить без него и Джулианы, а они просто не в состоянии жить без нее.
Глава 10
Джонас с трудом дождался пятницы. Он не только впервые за несколько месяцев получил нормальный выходной, но у него были на этот день грандиозные планы, и он горел желанием воплотить их в жизнь. Дожидаясь Зои, он в третий раз проверил, все ли готово для романтического свидания, сценарий которого два дня вынашивал в голове.
Вчера ему было чертовски трудно вести себя так, будто ничего не случилось, но он принял правила Зои. Она появилась утром как ни в чем не бывало, и ему оставалось только подыграть ей. Но сегодня уж его подача.
– Корзинка для пикника – есть, – отметил он. – Свежие цветы – есть. Свечи и спички – есть. Слегка охлажденное шардонне – есть. Запасные подгузники – есть. Любимая погремушка – есть. Готовое питание – есть.
Он обернулся к Джулиане, восседающей в кресле-качалке для грудничков посреди кухонного стола. Джулиана ответила пристальным взглядом огромных голубых глаз.
– Кажется, все взяли, как ты считаешь, а, Джули?
Она яростно задергала ножками, кресло закачалось, вызвав у нее восторженный вопль.
– Вот тут ты права. Музыка не помешает.
Та-ак, крошка Эдит Пиаф – это то, что нужно, верно? Может, еще пленку Тони Беннета? Ну как же я о тебе забуду? Вот, видишь, беру Алвина. Годится?
Джулиана благодарно загулила.
– Не за что, – с поклоном отозвался Джонас. – Всегда рад услужить.
Звонок прозвенел ровно в семь тридцать. Джонас подхватил Джулиану на руки, чтобы Зои увидела их вместе. На пороге они обнаружили дрожащую, осунувшуюся Зои с покрасневшим от холода носом – что было очень странно, поскольку на улице заметно потеплело.