Такое «долгое» выступление далось мужчине нелегко: умолкнув, он на мгновение откинулся без сил на спинку кресла, чтобы практически тут же снова сесть прямо и благопристойно улыбаться подозрительно побелевшими губами. Я бы посочувствовала больному, честное слово, посочувствовала бы, но перед глазами вставало лицо Грейстока в полумраке моей временной спальни, и это разом отбивало все человеколюбие.
— Тогда вам действительно лучше жить именно здесь, хотя, учитывая отсутствие нормальной инфраструктуры и даже выхода в Сеть… — подхватил нить разговора уже Ланс, который отлично понимал, как я себя чувствую рядом с Грейстоком и не желал рисковать расположением хозяина замка. Вдруг выставит на улицу — а завтра же снег!
Грейсток тихо рассмеялся, и смех этот был какой-то даже не замогильный, а, скорее уж, измогильный.
— То есть миссис Кавендиш не дала вам пароль от вай-фай? — отсмеявшись, спросил он с нескрываемым весельем. — Верно, вы ей чем-то не угодили. В Сеть в замке можно выйти, не наговаривайте. И даже спутниковое телевидение есть, просто в спальнях устанавливать телевизоры — дурной тон. В гостиных есть все необходимое и даже ноутбуки есть, если вы приехали без компьютеров. Корбин вовсе не медвежий угол.
Ланс буквально просиял, осознав, что сможет сегодня вечером посмотреть серию любимого сериала и в числе первых узнать, кого же убьют на этот раз. Я… Я тоже обрадовалась, что удастся залезть на любимые сайты, обменяться сообщениями с приятельницами. Выйти в Сеть с мобильного удавалось, но, как показывал горький опыт, в строго определенных местах замка, к которым не относилась ни моя спальня, ни та, которую занял Ланс.
— Мы сразу после ужина попросим миссис Кавендиш дать нам этот заветный пароль, — выпалил обрадованный донельзя Уолш. — Мы же можем сослаться на вас, милорд?
Граф Грейсток смотрел на нас обоих как будто бы с иронией, видимо, наша тоска от отсутствия некоторых благ цивилизации, а после их обретения — и радость по этому поводу, хозяина замка изрядно повеселили. Ну, да и черт с ним, главное, Сеть и нормальное телевидение!
После трапезы мы с Лансом нанесли двойной удар по рыжеволосой домоправительнице и желанный пароль добыли мытьем, катаньем и поминанием всуе имени графа. Милая леди явно отрезала нас от даров цивилизации принципиально и из мести, поэтому держалась до последнего как герой на допросе врагов. Сдалась миссис Кавендиш только после того, как Ланс заявил, что если она отказывается нам помочь, придется идти прямиком к графу и беспокоить уважаемого человека из-за такой вот ерунды.
— Вот же вредная баба, — пробормотал Ланс, когда битва была, наконец, выиграна и мы, довольные, уходили с добычей. — Неужели она взъелась на нас только потому, что не восторгаемся ее хозяином?
А мне-то откуда было знать ответ?
— Да кто ее разберет? — вздохнула я, пожимая плечами. — Может, действительно мы должны были облобызать при встрече графские ботинки, а после восхвалять его ум и красоту при каждой возможности.
Но так врать я не умела, на нашей развеселой работке учили достоверной лжи, а рассуждения о дивной привлекательности Джареда Лоуэлла были бы самой глупой и грубой ложью из всех возможных. А вот ум…
— Сосредоточься на восхвалении ума. Граф точно не дурак, может, и сойдет, — посоветовала я и пошла в свою спальню с твердым намерением перетащить пожитки к Лансу. Хватит с меня ночных визитов.
Моего маневра никто из прислуги не заметил, но не приходилось сомневаться, что уже утром вся местная челядь будет в курсе, что гости совершенно непристойным образом поселились вместе. И тогда придется выдержать атаку поборников морали во главе со сладкой парочкой, домоправительницей и дворецким. Но ради спокойствия и безопасности я готова была схватиться с кем угодно.
— Надеюсь, ты не пинаешься во сне, — вздохнул Уолш, до которого с завидным опозданием дошли все перспективы совместного проживания, некоторые ну совсем уж нерадостные.
Я только рассмеялась.
— Раньше никто не жаловался, так что у тебя есть шанс уцелеть этой ночью.
Кажется, ответ Ланса не особенно успокоил, но он решил действовать по заветам истинных мужчин, а именно «Мужик сказал — мужик сделал», и выгонять меня обратно к себе посчитал делом недостойным.