— Вовсе не перевожу, просто меня действительно интересует твое мнение. Ты же еще ни разу моей работы не видела…
— Ах вот как? — Лариса еще раз обвела взглядом комнату, на этот раз более внимательно. — Конечно, я не могу быть беспристрастной… но вроде бы я ничего плохого про эту комнату сразу не сказала?
— Про кабинет. — Он нервно улыбнулся. — Нет, ты даже похвалила, хотя и несколько туманно.
— Могу выразиться яснее. Здесь действительно все очень выстроено, очень элегантно, и мне нравится, правда. Просто я пожалела, что надела зеленое платье, я в нем, кажется, сливаюсь с пейзажем.
— Ничего подобного, ты вовсе не сливаешься, ты в него идеально вписываешься!
— Спасибо. А весь остальной ресторан тоже ты?
— Да. В общем, довольно долго пришлось здесь работать, поэтому все меня и знают. Было время познакомиться.
Бесшумно, словно вышколенное привидение, возник официант, в несколько секунд заставил обширный стол огромным количеством тарелок и тарелочек с самыми разными деликатесами, ловко вытащил пробку из пузатенькой бутылочки токайского, плеснул Ярославу на дно фужера. Тот с очень серьезным видом пригубил, замер на секунду, оценивая вкус, потом кивнул. Официант разлил вино в фужеры и испарился.
— И не сверкай на меня глазами, я вовсе не собираюсь пить. Пусть стоит, для создания настроения.
— Но я тоже… Что мы, открытую бутылку здесь оставим? Жалко.
— Я думаю, эту проблему мы как-нибудь решим. Дай Бог, чтобы никаких более сложных проблем в нашей жизни не возникло. Ну что, — он поднял фужер, держа его за тонкую ножку, — за нас?
— За нас. — Она сделала несколько глотков, а Ярослав под ее пристальным взглядом только губы намочил.
— Извини. — Лариса вздохнула. — Я понимаю, что веду себя глупо и вообще не имею права… впрочем, ладно. Ты лучше скажи, откуда здесь свет идет, я ни одной лампы не вижу.
— А они за карнизами. Спрятанные источники света, это последний писк моды, можно сказать, основная тенденция в организации освещения.
«Ха, оказывается, он тоже нервничает, даже странно. Забавно будет, если он сейчас с перепугу закатит мне лекцию о своих дизайнерских заморочках. Люська завтра обязательно позвонит узнать, как вечер прошел, она ни за что не удержится. А я ей, так это небрежно, что обсудили, дескать, последние тенденции в… как он это назвал? Организации освещения?»
Ярослав не стал читать лекцию. Он тоже почувствовал, что слишком нервничает, и постарался взять себя в руки. В конце концов, что происходит? Ничего из ряда вон выходящего.
«Я ужинаю с очаровательной женщиной и собираюсь сделать так, чтобы этот вечер остался одним из самых приятных в ее жизни. Все нормально. И еще, сегодня я се, черт побери, наконец хотя бы поцелую. Мне уже давно не пятнадцать лет, и даже не двадцать пять! Полмесяца вел себя как сентиментальный детсадовец, пора бы уже получить и маленькое поощрение. Поцелуй. Хотя бы. Его можно будет уже рассматривать как подписание протокола о намерениях. Естественно, имеется в виду настоящий поцелуй, а не эта модная теперь пародия — ткнуться носом в щеку и чмокнуть тубами около уха. Нет, уж если целоваться, то делать это по всем правилам, а потом… А потом видно будет. Лариса немного нервничает. Разумеется, она женщина, значит, чувствует, к чему дело идет. С мужем она развелась больше года назад, и Володька поклялся, что за это время никаких романов у нее не было. Отвыкла от мужчины рядом, отвыкла от того, что за ней ухаживают, вот и косится, пуглива, как… Господи, ничего умнее, чем дурацкое, но прочно вбитое литературой «как серна», в голову не приходит».
Давно известно, что если решение принято и пути его выполнения известны, то получение результата только вопрос времени. В данной ситуации вопрос очень небольшого времени. Ярослав поставил перед собой цель успокоить и развеселить Ларису, и скоро она уже хохотала. Она не замечала официанта, возникающего время от времени около стола, и очень удивилась, обнаружив перед собой тарелку с какими-то мелкими, удивительного вкуса, рыбками в густом соусе. Они снова выпили, точнее, выпила только Лариса, и опять появились какие-то тарелки с непонятной, но вкусной едой. Ярослав уже давно откинулся на спинку удобного мягкого стула, балагурил, любуясь тем, как она возит вилкой по тарелке, пытаясь поймать прыткую горошину, как щурит глаза, как отбрасывает со лба золотистую челку…