Кажется, она подсознательно подчеркнула «к себе». Ярослав резко встал, шагнул вперед, положил руки ей на плечи, слегка встряхнул.
— Эй, — сказал он, стараясь поймать ее ускользающий взгляд, — Ларка, ты все перепутала! Это я, Ярослав, а вовсе не Володька! И не надо меня наказывать за его грехи.
Лариса подняла голову, он смотрел с такой нежностью… Она всхлипнула и уткнулась ему в шею. «Господи, что эти мужики с нами делают!»
— Все равно тебе ночевать негде, — через некоторое время пробормотала она. — Люська кровать заняла.
— А вот эта штука, диван называется, она же раскладывается?
— Ты что? — Она попробовала освободиться из его объятий, но Ярослав не отпустил ее. — Люська же нас увидит?
— И что она такого особенного может увидеть? Что мы вместе спим? Так она именно этого и хотела с самого начала. Пусть порадуется на плоды трудов своих.
Порадоваться на плоды своих трудов Люське не удалось — когда она выползла на следующий день из спальни, было за полдень. Диван давно был сложен, а Ярослав умчался к Драновой. Работы там близились к завершению, Ларисе Васильевне не терпелось въехать в новый дом, и она посулила работавшей там бригаде премию за срочность. Ребята восприняли это с энтузиазмом, отменили выходные и вкалывали от зари до зари. Ярослав, естественно, находился там же.
Так что когда Люська, все в том же халате, помятая, держась за голову, шагнула в гостиную, она обнаружила там только Ларису, сидевшую на диване с какой-то толстой книгой.
— Я-а сна-ча-ла у-мо-юсь, — очень медленно, нараспев сказала Люська и плавно двинулась в сторону ванной. Лариса молча проводила ее сочувственным взглядом и пошла наливать воду в чайник.
Не ограничившись умыванием, Люська приняла контрастный душ, но лучше от этого не стало. Так что на кухню она вошла, по-прежнему старательно контролируя положение головы.
— Кофе? — спросила Лариса.
— Пожалуй, — слабо прошелестело в ответ. — И аспирина таблетку. Нашего, российского.
— Сейчас. — Лариса открыла аптечку, привинченную сбоку к навесному шкафчику, достала таблетки и неуверенно посмотрела на страдающую подругу: — Только как же ты, аспирин на голодный желудок? Может, я тебе яишенку поджарю быстренько? Или макароны с мясом разогрею?
Люську передернуло.
— Не надо кофе, — с отвращением сказала она и плавно покинула кухню.
Часа через два, подлечившись рюмкой коньяку и пакетом кефира, за которым Лариса специально сбегала в соседний магазин, а также осилив чашку кофе с несколькими сухими печеньицами, Людмила почувствовала себя почти человеком.
— Так было хорошо, — с тоской вздохнула она. — Полная отключка, и никаких проблем. А теперь хочешь не хочешь, а никуда не денешься от извечного российского вопроса «Что делать?». Володька звонил вчера еще раз?
— Не успел. Ярослав ему первый позвонил, сказал, что ты у нас.
— Мужская солидарность, чтоб их… Как он там?
— Как я поняла, ошарашен и пришиблен. В отчаянии. И поскольку твоя мамаша свято выполняет твои распоряжения, с двумя голодными мальцами на руках.
— А почему голодными?
— Потому что посмотреть, нет ли в доме чего съедобного, ему в голову не пришло. Если бы он один дома был, я бы промолчала, но ради пацанов намекнула, чтобы он заглянул в кастрюлю на плите. Так что не беспокойся. Впрочем, может, они уже все съели и опять сидят голодные?
— Не, там кастрюля пятилитровая. Еще и на вечер хватит… Ларка, как же мне быть теперь, а?
— Не знаю, — твердо сказала Лариса. — И даже не спрашивай у меня. Вот Наташка приедет, она умная, она тебе скажет.
— А ты что, ей звонила?
— Ей Володька вчера звонил, когда тебя искал, она из него все и вытянула.
— Я смотрю, пока я вчера гуляла, по всему городу такой трезвон стоял!
— Он еще и сегодня стоял. Твоя мама звонила, хотела с тобой пообщаться, задать пару вопросов. Ты же ей вчера не объяснила ничего, отдала приказание и повесила трубку. Потом Наташка, сказала, что часа в два приедет, велела тебя не выпускать. Вот и ответит на все твои «извечные русские вопросы».
Наташка приехала даже не в два, а в половине второго. На ходу сбросив в коридоре босоножки, влетела в комнату, внимательно осмотрела Люську, съежившуюся на диване, рявкнула:
— А ну вставай! Умыться, одеться, причесаться, накраситься, быстро! А то сидишь как мухомор под елкой!
— Она умывалась, — робко вступилась Лариса.
— Еще раз умоется, не облезет!
Сдержанная, самая тихая и скромная из подруг, Наталья бушевала крайне редко, но если уж выходила из себя, то все жались по стеночкам и приказы ее выполняли беспрекословно. Люська мелкой трусцой побежала в ванную, а Лариса торопливо вытряхивала на тумбочку под большим зеркалом свою косметичку.