Миронов со Штольманом обменялись взглядами. Виктор Иванович тоже догадался о намерениях жены.
— Ну мужчины всегда найдут о чем поговорить, не только о военной службе… Не будем торопить события, Машенька. Пока Якову Платоновичу самому нужно свыкнуться с мыслью, что у него появились родственники. И не думаю, чтоб князья Ливены когда-то приехали в Затонск. Если только мы с тобой когда-нибудь поедем в Петербург и встретимся с ними там.
Штольман подумал, что если б не характер тещи, он бы отправил в Петербург Анну вместе с ней. Но он понимал, что лучше этого не делать. Для блага Анны. А то маменька там извела бы ее своими тирадами. Лучше пусть Павел найдет для Анны даму, которая составит ей компанию и, возможно, познакомит ее с другими женщинами. Не вечно же дядюшке Петру Ивановичу и ему самому оставаться единственными друзьями Анны.
— Да, да, Яков Платонович, конечно, я понимаю, что Затонск — не то место, куда бы поехали князья, что им тут делать? Но, возможно, когда-нибудь мы с Виктором и правда поедем в Петербург и тогда сможем увидеться с ними. Как Вы думаете?
— Да, думаю, Павел Александрович и Александр были бы рады познакомиться с родителями Анны, — согласился Штольман. Возможно, на самом деле Павел и Саша большой радости от подобного знакомства бы и не испытывали, но отнеслись бы к Мироновым с почтением.
— А Вы состоите с ними в переписке? — поинтересовалась Мария Тимофеевна.
— Да, мы обмениваемся письмами.
— А Вы не могли бы в следующий раз передать от нас с Виктором Ивановичем поклон? Или это будет слишком бесцеремонно?
— От чего же? Когда я буду писать Павлу, обязательно передам, — Штольман не думал, что Павел сочтет это наглостью, наоборот, он будет рад узнать, что родители Анны примирились с новым положением зятя в качестве родственника Ливенов.
— Яков Платонович, Вы останетесь с нами поужинать?
— Мне бы очень хотелось, но я должен спешить. Ведь Анна тоже ждет меня к ужину.
— Тогда я соберу Вам что-нибудь с собой к чаю. Чтоб хватило Вам с Анной и завтра Вам на службу, — Мария Тимофеевна дала зятю узелок и полотенце, чтоб он завернул в него семейный портрет. Не дай Бог, портрет запачкается от сдобы в узелке.
Штольман сложил все в саквояж и откланялся. По дороге домой он думал, как поведет себя Мария Тимофеевна, когда в ближайшее время по Затонску могут поползти малоприятные слухи о ее зяте.
========== Часть 8 ==========
После ухода зятя Мария Тимофеевна спросила мужа:
— Витя, и что же теперь будет?
— А что будет? Ты мечтала иметь в зятьях князя. Вот и получила. Ну Штольман, конечно, не князь. Но ближайший родственник князей.
— А князем он никак не мог стать? Если бы отец признал его?
— Нет, Маша, это было бы почти невозможно. Князю нужно было бы подавать прошение самому императору. Очень маленький шанс мог бы быть, если бы у князя вообще не было других родственников, и титул было бы передать некому кроме как внебрачному сыну. А у Дмитрия Александровича было несколько братьев, так что князей Ливенов хватало и без побочного сына. Но даже если бы Штольман и был единственным претендентом на титул, все равно ситуация была бы не в его пользу. Его мать была замужем, когда он родился. Он не добрачный, точнее привенчанный, ребенок родителей, которые все же поженились после его рождения, и не просто внебрачный ребенок князя, он родился в результате прелюбодеяния, а это гораздо хуже. Думаю, князь не смог бы ничего сделать, чтоб его узаконить.
— Как жаль…
— Маша, по крайней мере он сделал все, что мог в тех обстоятельствах. Он оплатил для его гувернера, затем его образование в пансионе и Императорском училище правоведения. Я не думаю, что у Штольмана-отца были бы возможности устроить Якова в училище. Мне кажется, что это стало возможным только потому, что князь воспользовался своими связями и мог позволить себе оплату такого привилегированного заведения. Так что своей карьерой и высоким чином, которого он впоследствии достиг, Штольман в определенной мере обязан князю.
— Да, я понимаю…
— А после смерти он оставил внебрачному сыну квартиру и фамильный перстень. А мог бы вообще ничего не оставлять. Ты хоть представляешь, сколько может стоить квартира в Петербурге? Целое состояние! Это ведь не домишко в Затонске. Так что, на мой взгляд, Дмитрий Александрович поступил по совести. Да и его брат и сын тоже. Штольман ведь не имеет никаких прав на наследство, думаю, князь оставил дарственную на квартиру. И Ливены могли попытаться это оспорить. Не Александр, который еще слишком молод, а, скорее всего, его дядя Павел. Но они этого не сделали. Штольман назвал Павла честным и порядочным человеком, и я в этом не сомневаюсь. Так что когда Штольман с Анной переедут в Петербург, благодаря князю у них там будет своя квартира.
— Витя, а они переедут?
— Маша, ну не вечно же Штольман при его чине будет в Затонске. Ему, как я могу предположить, и так сделали одолжение, разрешив вернуться сюда, он же в одном чине с полицмейстером. Он ждет другого назначения, он подал прошение на перевод в Петербург.
— Значит, наша девочка скоро уедет?
— Такие дела обычно быстро не делаются. Но, думаю, через несколько месяцев они все же уедут. Штольману нужно и дальше продвигаться по службе. И очень хорошо, что у него теперь есть в столице родственники. Все же с его родными Анне будет полегче в чужом городе.
— Думаешь, он представил ее князьями?
— А как же иначе? Она ведь его жена, как он мог ее им не представить?
— Значит, у Анны теперь есть дядя князь?
— Получается что так.
— А ее ребенок будет внуком князя…
— Ну если для тебя это так важно, то да.
— Витя, они ведь уже несколько месяцев женаты, а детей так и не предвидится…
— Маша, ну куда им сейчас ребенок? С проблемами, которые будут и здесь, и поначалу в Петербурге. Вот обустроятся в столице и подумают о детях. Я рад, что у Штольмана есть голова на плечах, все же не юнец, чтоб не понимал, что к чему.
— А если все не так, как ты говоришь?
— Тогда об этом мы узнаем через пару лет. А пока нет повода для беспокойства. Анна же у нас получилась, хоть и не сразу. Дай им время.
Виктор Иванович был рад, что разговор с происхождения Штольмана свернул на детей. Он не был готов сказать жене, что, возможно, в ближайшее время на зятя и дочь действительно могут обрушиться неприятности. Он бы очень хотел, чтоб молитвенник Ливенов не нашелся. Конечно, было бы очень жаль, если бы пропала семейная реликвия, но спокойствие Штольмана и Анны дороже.
Яков Платонович обнял и поцеловал жену, которая с нетерпением ждала его.
— Аннушка, заждалась меня, наверное?
— Конечно, заждалась. Что, опять много работы? Из-за этого ты задержался?
— Нет. Дело в другом. У меня есть новости, как хорошие, так и плохие.
— Ну начни с хороших…
— Я был у твоих родителей, поэтому и припозднился. Я помирился с твоим отцом.
— Какая радость! — Анна поцеловала своего Якова. — Теперь бы еще как-нибудь сказать об этом маме… Но чтоб без обморока было…
— Ну обморока не было, так, только намек на него… Но все обошлось…
— Ты сказал??
— Мы с Виктором Ивановичем вместе сказали.
— И что, маменька даже пустырника не попросила?
— Нет, просто ей было некогда, слишком многое ей нужно было усвоить… То, что я родственник князей, ей очень польстило. Шокировало правда, что незаконный. Но то, что Ливены меня приняли как равного, все же привело ее в благостное расположение духа. В итоге она попросила меня передать в письме князьями поклон от них с мужем.