Да и не раз!..
Вот досмолю окурок
И по дождю, по тучам серо-бурым,
В ладу с тоской и всем печалям в лад,
Отворотясь, презрев огляд назад,
Уйду – туда, где старенькое солнце
Всё бьётся,
Всё не верит в свой закат…
Последние травы –
Некошена, брошена
Снегам и морозам их поздняя стать.
И кажется, нет ничего безнадёжнее
Холодного неба и нечего ждать…
О близкая вьюжность, слепая, обманная,
Как прав он и праведен, белый размах
Твоих вдохновений, внушающих страх!
Но верую, верю в небесную манну я –
Вот в эту извечную, Богом нам данную,
Усталую озимь
На зимних полях…
Истраченный ветрами до упора,
Испитый суховеями до дна,
Приткнёшься ты под небом у забора,
И глянешь вверх,
И ахнешь: – Тишина…
И замолчишь,
Поняв, что не нарушить
Её ничем и не испить до дна…
И вытрешь слёзы,
И отдашь ей душу –
Которая ей вовсе не нужна…
Историю делают личности.
Сомнительно это. Тем более
Что просто, без околичности,
С учётом живой наличности
Их лепит сама история.
И пыжатся корчат рожи нам
В захлёбе крутой базарности,
Раскручены и ухожены
Бездарные пассионарности.
А нам по крутым неудобиям –
Нам хмель да пырьё выкашивать,
Нам лапти плести да снашивать,
Да множить грехи – под наше вот
Беззубие да беззлобие.
И катит, пылится история,
Сквозит без ума и понятия,
И висну, как птух, на заборе я,
Чтоб проще мне было
Понять её.
Наследники невыживших идей,
Затоптанцы,
Мы наглотались пыли
И в свой черёд неслабо наследили
На пыльных перекрёстках новых дней.
Среди отстойников,
Невызревших полей
Ассенизационных мы судили
О бестолковой, о крикливой силе
Пустых мироспасительных речей.
А мир уже ничей был,
И ключей
К его дверям
Теперь никто не ищет,
К его болотам, чьи рапа и грязь
Спасали, исцеляли нас не раз,
Блаженных и блажных,
И духом нищих –
Провидцев,
Охранителей пространства,
Где ждёт тебя
Твой терпеливый транспорт
Любви и скорби…
И светла душа –
Как будто ты
И впрямь не оплошал.
Всесилье –
И бессилие и рабство
Высоких слов…
И всё же всякий раз
Ты ощущаешь и родство и братство
Со всем живым, когда бросаешь взгляд свой
На тот простор, что сберегает нас.
На хладные, на взветренные дали,
На эту нам загаданную ширь…
И выше, отстранённее и Дале
Ты от Анталий всяких там, Италий,
Когда с тобой Сибирь,
Твоя Сибирь!..
И угадав,
И затаив дыханье,
Ты слышишь, ждёшь и счастливо молчишь:
Забилось – бьётся! – сердце мирозданья,
Вот здесь, сейчас, где синих рек сиянье,
Где в Обь свою
Вливается Иртыш…
Толкутся, табунятся НЛО
В пространствах наших,
Городам и весям
Являя блёстких вспышек серебро
И золото молчанья.
Им не тесен
Наш скромный мир.
Почти из пустоты
Они к нам напрямую проникают,
Тревожат как-то и почти пугают
И обостряют жажду высоты.
В них трудно верить,
Но трудней – избыть.
Они молчат, и долгому терпенью
Учиться нам и, напрягая зренье,
Ловить их отраженья –
И открыть,
Что все надежды и старанья – всуе,
И маяту, и боль свою земную
Нам никогда
Ни с кем не разделить…
И семь ветров,
И семицветье радуги,
И семью семь и сорок сороков
Дерев и трав –
В цвету, меду и патоке,
И синь морей, и море облаков,
И всем ветрам – ни пут и ни оков!..
Там шкиперы пьют эль
И дремлют пьяницы,
И манят чаек запахи таверн,
Там грезит Грин
И спит в саду Жюль-Верн,
Страна твоя, Грин-ландия!..
И тянется
К ней наш угарный,
Выморочный смог,
Отсюда, где раскатанность дорог,
Где окрылённость местного значенья,
И смелость общих слов, и нетерпенье
Высоких дел, чей горестен итог…
И этот вечный камень преткновения,
Лишь тронешь дверь
И ступишь за порог…
Коль знаешь меру, это ли изъян –
Ирония, насмешка острословье?
Но есть одно, всегда одно условье:
Уберегись касаться старых ран.
И пусть любовь излечена, избыта,
И снег в сенях, и спит в углу зима…
Но неподвластна доводам ума,
Душа опять – нестрижена, небрита –
Взовьётся вдруг – и лопнут построма,
И жадных губ шальная кутерьма
Уже нашла златые терема…
И зреет хмель,
И золотится жито.
Чем оплатить мне
Краткий миг участья,
Те невзначай слетевшие слова,
Что были так нужны!..
Конечно, частью
Души –
Дай Бог, она ещё жива.
И нет печали, виноват ли, прав ли
Ты был вчера, да и не в этом соль:
Опять трещат оттоптанные грабли,
Опять кричит любимая мозоль!
И губ, и рук –
Да так, что не расстаться! –
Смятенье и погибельный восторг
Уже несут нас в стлань ночных дорог
На круги тех,
Совсем иных инстанций,
Где близок Бог и неуместен торг.
И что твои сомнения и страхи,
И ревностей нахлынувшая боль!..
Вся во грехе,
Вся в ожиданье – вновь,
Похоже, возвращается любовь…
Счастливая.
В смирительной рубахе.