Когда немного возбужденная компания подошла к офису нотариуса, дверь распахнулась, и на пороге их встретил торжественный Семен Григорьевич собственной персоной.
— Здравствуйте, здравствуйте, — просиял он навстречу своим визитерам. — Прошу вас, проходите, присаживайтесь.
Липкин провел всех в свой кабинет и указал на расставленные вокруг стола кожаные кресла. В одном из них уже сидел моложавого вида мужчина с широкими плечами и хмурым лицом. Одет он был в какой-то допотопный костюм, вышедший из моды, по меньшей мере, лет пятнадцать назад. Настя понятия не имела, кто он такой, и это ее насторожило.
Когда все расселись, Семен Григорьевич прошел к своему месту, окинул собравшихся зорким взглядом и произнес:
— Ну что же, теперь самое время познакомиться. Прошу вас, Анастасия Павловна.
— Вот это моя тетя, Зинаида Сергеевна, — быстро заговорила Настя. — Это наш свидетель, Роман Громов. А второй свидетель сейчас…
В этот момент из ее сумочки донеслось задорное пиликанье, и девушка, извинившись, торопливо схватила мобильный. Внимательно выслушав говорившего, она растерянно обернулась к Липкину.
— Семен Григорьевич, наш второй свидетель приехать не может — говорит, внезапно сердце прихватило. Что же нам теперь делать?
Нотариус на секунду задумался, а потом предложил:
— Если вы не возражаете, я мог бы пригласить на эту роль своего помощника. Это молодой юрист, как раз сейчас проходит у меня практику.
— А ему можно доверять? — сварливо поинтересовалась тетя Зина.
— Смею вас заверить, что он вполне компетентен, а тайну обязан хранить по закону. К тому же он сын моих хороших знакомых, так что…
— Мы согласны, правда? — сказала Настя, бросив на тетку свирепый взгляд.
— Ладно, согласны, давайте начнем, наконец, — тяжело отдуваясь, буркнула та. Она страдала от духоты и вся покрылась красными пятнами. Когда Липкин вышел из кабинета, она принялась обмахиваться носовым платком, приговаривая: — Оформила бы дарственную, как я советовала, и дело с концом. А то все тайны какие-то. Ох уж мне эти ее выкрутасы!
— Ты разговаривала с Пчелкой о наследстве? — изумилась Настя.
— Тыщу раз, — бодро отрапортовала Зинаида Сергеевна. — Мы с сестрой, матерью твоей покойной, изо всех сил пытались ее вразумить. Уж как мы ее убеждали! А она — ни в какую, все мудрила чего-то.
В этот момент в комнату вернулся Липкин в сопровождении симпатичного молодого человека в отличном костюме и дорогом галстуке. Видимо, это и был тот самый юрист-практикант, обещанный им в качестве второго свидетеля.
— Даниил Макаров, — представил его нотариус и сразу же повернулся в сторону хмурого незнакомца, присутствие которого так насторожило Настю. — Теперь позвольте мне познакомить вас с Александром Михайловичем Крутовым. Он откликнулся на наше объявление об открытии дела о наследстве. Александр Михайлович представил документы, неопровержимо свидетельствующие о том, что он является внуком Анны Алексеевны Редькиной, сестры Веры Алексеевны.
Тетя Зина громко ахнула, а Настя, закусив губу, с подозрением уставилась на нежданного родственника. В голове ее проносились обрывки разговоров с Пчелкой. Что именно та рассказывала ей про Анну? Прежде всего то, что отношения у них с сестрой не заладились с первых же дней появления Верочки в семье Редькиных. Если старшие дети, Петр и Катюша, сразу отнеслись к своей приемной сестренке довольно дружелюбно, то Аня почему-то приняла ее в штыки. Возможно, не смогла смириться с тем, что родители уделяли новой дочери какое-то особое внимание. А может, ей просто было жалко делиться с чужой девочкой своими игрушками, книжками, платьями. Так или иначе, но Аня никогда не испытывала к Верочке теплых чувств, и даже став взрослой, не изменила к ней своего отношения. Уехав на Север, она навсегда исчезла из жизни Веры Алексеевны. Пчелка уверяла, что спустя несколько лет после ее отъезда сделала попытку связаться с сестрой, но все оказалось напрасно. С тех пор следы Анны окончательно затерялись.
— Я так и думала, что будут неприятные сюрпризы, — неожиданно брякнула тетя Зина.
В ответ на эти слова Крутов насмешливо хмыкнул, неторопливо поднялся на ноги и отвесил присутствующим общий полупоклон. Затем внимательно посмотрел на Зинаиду Сергеевну серо-стальными глазами и спокойно произнес:
— Вообще-то мы с вами родственники. Если не ошибаюсь, троюродные брат и сестра, ну или что-то в этом роде. Так что вам придется потерпеть меня немного во имя наших общих предков. Но особенно волноваться не стоит — проситься к вам переночевать я не стану, так что хлопот не доставлю. К тому же клятвенно обещаю не судиться, если вдруг не упомянут в завещании, и не требовать того, что причитается вам по праву.