Произнеся эту ехидную речь, мужчина улыбнулся, отчего его хмурое лицо преобразилось, неожиданно став симпатичным и каким-то бесшабашным.
— Видала? — громко зашипела на ухо Насте тетя Зина. — Общие предки у нас с ним! Чего ж он тогда болтался все это время невесть где? А как про наследство вычитал — галопом примчался. Говорила же я, всплывет что-нибудь. Вот оно и всплыло!
Неловкость сложившейся ситуации нарушил Семен Григорьевич, он коротко кашлянул и объявил:
— Сейчас настало время некоторых формальностей, после чего я оглашу завещание.
Пока он шелестел бумагами и давал присутствующим подписывать какие-то документы, Настя с интересом рассматривала своего новоиспеченного родственника. Он показался ей вполне неглупым, только излишне мрачным. На его грубоватом лице ясно читались уверенность в себе, властность и напористость. В то же время в глазах его не было и намека на агрессивность, а круглый подбородок наводил на мысль о врожденной мягкости, не позволившей жизненным перипетиям превратить его в оловянного солдатика.
Потом Настя перевела взгляд на молодого юриста, согласившегося заменить их второго свидетеля. Тот небрежно откинулся в кресле и рассеянно наблюдал за действиями Липкина. На губах его блуждала нейтральная улыбка, готовая в любую минуту стать либо радушной, либо пренебрежительной, либо подобострастной — в зависимости от обстоятельств. Настя прекрасно знала этот тип молодых карьеристов. Из хорошей семьи, со связями, вуз с отличием, аспирантура, практика у знакомых, впоследствии — контракт с известной юридической компанией типа «Уткин, Шуткин, Прибауткин и Жмуриков». Громкие процессы, высокие гонорары. Или своя собственная фирма, или нотариат. Но несмотря на это Насте он понравился — Даниил был красив и обаятелен, и игнорировать этот факт у нее не получилось.
От посторонних размышлений девушку оторвал Семен Григорьевич, начавший наконец-то процедуру оглашения завещания. Вскрыв сначала один конверт — большой и плотный, а вслед за ним другой, поменьше, он принялся неторопливо и с выражением читать:
— Завещание. Город Москва, 5 сентября две тысячи десятого года. Я, Завадская Вера Алексеевна, проживающая по адресу… настоящим завещанием делаю следующее распоряжение: все мое имущество, какое ко дню моей смерти окажется мне принадлежащим, в чем бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось, я оставляю…
***Конечно, случившееся еще предстояло осмыслить.
Выйдя на улицу, Настя нырнула в ближайшее кафе и, заказав чашку кофе, нервно закурила. Тетке и Дашиному жениху она сказала, что никак не может довезти их до дома. И она действительно не могла! Пальцы у нее дрожали, а ноги сделались мягкими, как мармелад. Роман заверил ее, что на метро доберется до работы даже гораздо быстрее, попрощался и сразу же убежал. А пунцовая, как пион, тетя Зина, сообщив, что у нее тут поблизости есть важные дела, еще раз поздравила племянницу и тоже упорхнула.
Внезапно возникший родственник, выслушав текст завещания с непроницаемым лицом профессионального игрока в покер, после окончания процедуры подошел к Насте и сказал:
— Поздравляю вас! Рад был познакомиться. Может быть, еще увидимся.
Он улыбнулся одними уголками губ, наклонил голову в прощальном поклоне и быстрым шагом вышел из офиса.
«Ужасно странный, — подумала про него Настя. — Даже не попытался познакомиться поближе, поговорить. Сам же упомянул об общих предках, а теперь что же? И что значит «может быть, еще увидимся»? Как же мы увидимся, если он даже телефонами обменяться не предложил?»
Но, откровенно говоря, сейчас ей было не до новоявленной родни, не до посторонних эмоций. В ее жизни только что произошло весьма неожиданное событие, поэтому мысли мешались в голове, а чувства бурлили, словно варево в котелке колдуньи.
Отхлебнув глоток крепкого кофе, Настя затянулась сигаретой и принялась размышлять о том, что было написано в завещании Пчелки. А написано там было, что все свое имущество прабабушка оставила ей, Анастасии Батмановой. Вот так вот просто — без всяких подробностей и разъяснений. Одна лишь короткая фраза: «Все мое имущество, какое ко дню моей смерти окажется мне принадлежащим, в чем бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось…»
Такая формулировка вызвала недоумение у большинства присутствовавших, но нотариус быстро и толково объяснил, что к чему. Допустим, на момент составления завещания человек владел одной машиной, а потом взял, да и купил вторую. Но внести в завещание вновь приобретенную собственность уже не смог или не успел. В таком случае эта машина достается не конкретному человеку, а всем наследникам скопом. Из-за этого возникают дополнительные и никому не нужные проблемы. А тут очень четко — «все имущество… в чем бы оно ни заключалось». Коротко и ясно.