«Отбитая» парочка также проблемой не стала. Ни один из них меня не успел даже задеть, не говоря уже о чём-то большем.
— Да-с, Клаус, расстроил же ты меня… — щёлкнув пальцами, воссоздал неброский костюм, чтобы выглядеть, так сказать, подобающе, и, насвистывая лёгкий мотив, направился в центр.
Солнце лишь приятно грело излишне светлую кожу, скорее лаская, нежели обжигая. Осень в Нью-Йорке входила в свою пору очень медленно, с большой неохотой, и всё же светило не могло оспорить её права, потому излишней активности не проявляло, хоть и радовало глаз на абсолютно чистом небосводе. Улыбаясь позабытым эмоциям, я двигался с грацией сытого зверя, неторопливо рассматривая спешащих людей.
Жизнь кипела в огромном муравейнике, гордо именующим себя городом. Это была середина недели, и прохожие сновали туда-сюда в своей излишней суете. Кто-то нервно поправлял дешёвый пиджак, силясь рассмотреть себя в зеркалах проезжающих мимо машин и робко заглядывая в витрины в попытке незаметно для окружающих взглянуть на себя со стороны. Будто бы до него кому-то было дело! Кто-то жадно вбирал лёгкими сигаретный яд, слегка щурясь каждый раз, когда провожал взглядом густой дым. А у кого-то мир сосредоточился в прижатом к уху сотовом, в котором решались настолько важные вопросы, что всё находящееся вокруг попросту игнорировалось. Когда-то и я был таким, одним из тысяч. Ничем не выделяющимся из этой пёстрой массы. Впрочем, для них я и сейчас был обычным прохожим, разве что в глазах читалась вселенская усталость, диссонирующая с моим внешним видом. Но разве бросится в глаза подобная мелочь?
Я помнил себя живым, пожалуй, слишком хорошо. Нет, существовать я не прекращал, а вот жить… Жить я перестал ровно тогда, когда предавал земле свои скромные сокровища, чтобы никогда их больше не коснуться. Чтобы, изо дня в день возвращаясь домой, смотреть на вещи, которые уже никому не пригодятся, и не находить в себе сил убрать их хотя с глаз. Чтобы превратить своё жилище в пристанище ностальгии и страдать каждый раз, оказываясь в нём.
Мне не было смысла идти дальше. Я всегда чувствовал себя непомерно сильным, и, казалось, был способен на всё, при условии, что имелась какая-то цель. Её я считал основой жизненного существования, но без семьи, как оказалось, это всё не имело смысла.
Я больше не боялся потерять, но не хотел умирать раньше той твари, что в одночасье сумела перечеркнуть всё. А потому был осторожен настолько, насколько умел, насколько позволяла застилающая разум боль. Однажды утром её не стало. Наверное, чувства имеют лимит, а может, так организм сражается за себя, блокируя то, что его уничтожает. Однако на смену пришла решимость. И теперь я иду к новой цели, что куда менее радужна, чем прежде, но шаг мой твёрд.
Наконец, вновь пробежавшись взглядом по окружению, я увидел его.
Он был как и тогда… Вечно юн и манерен. Хорошая стрижка, безукоризненная для многих улыбка и добротный костюм. Мне казалось, он родился сразу в нём, и я не удивлюсь, если окажусь близок к истине. Именно таким я его и помнил в нашу первую встречу. «Мистер Ли», — так он представился в ту проклятую ночь.
Он пообещал вернуть её, и я поверил! Ли, как никто другой, умел убеждать. Впрочем, тогда бы я ухватился за любой шанс хоть ненадолго ощутить бывалое счастье, а потому манипулировать мной было проще простого. А этот мужчина мог остановить время. Одним щелчком пальцев. Казалось, это ему совсем ничего не стоило, и я даже не задумался о том, откуда на это берётся энергия — тогда законы физики вообще волновали мало. Контракт был составлен за пару минут, так я и попался. Став одним из его контрактников, я, по сути, превратился в орудие мести против всех, кто шёл против воли Хранителя!
«Ничто не возникает из ниоткуда и не исчезает в никуда», — теперь я хорошо это понимал. Каждый раз, управляясь со временем, этот змей выкачивал его из других людей. Ведь что может быть сильнее энергии души?
Этот демон сдержал своё слово. Однако мне обещали «вернуть», но никто не обещал, что моя жена протянет в этом мире дольше минуты. Он израсходывал её у меня на глазах. А потом, усмехаясь, сообщил, что уже делал это однажды. Тогда я не мог ничего ему противопоставить, но сейчас… Сейчас я фактически был перерождён.
— Мистер Ли… — вновь одевая маску из лжи и притворства, киваю Хранителю. — Как там Иса? — улыбнувшись, я следил за реакцией мужчины. О, он явно прокручивал в голове, что стало с его кастрированным сыночком. Слишком уж хорошо я его изучил, чтобы принять этот оскал за приветливую улыбку. И между тем, от него слишком несло превосходством, словно бы в рукаве имелся какой-то козырь. Неужели он считает, что есть хоть что-то, способное заставить меня отступиться?