Бэннер лежал неподвижно и на моё появление никак не отреагировал, что несказанно меня обрадовало: меньше возиться. Я впервые «усваивал» такой габаритный материал и даже несколько жалел, что делаю это второпях. Проснувшийся интерес к механизму поглощения не иначе, как природой симбиота, объяснить не мог. И хоть было не время и не место для самокопаний, а я оставил себе на заметку во всём разобраться.
Стражи были всё ближе. Я знал, я чувствовал, что они совсем недалеко, и в моей выгоревшей вселенной вспыхивало пламя совершенно больного азарта. Прилив адреналина просто-напросто зашкаливал, и я предвкушающе облизнул губы, прекрасно зная, что и сам играю с огнём.
— Пёсик-пёсик, — насмешливо позвал я, услышав за спиной стук каблуков. — И как это вас так далеко занесло?
Провернулся на пятке вокруг своей оси, встречаясь с серыми бездушными глазами. Вряд ли визитёра могло задеть моё ребячество, и всё же не удержался. Не могу без сарказма, когда на роже так явно читается надменность. Откуда столько превосходства в обычных шестёрках Хранителя, оставалось только гадать.
Несмотря на своё бессмертие и немалую, нужно признать, силу, стражи не могли похвастаться той долей свободы, которой обладали обычные люди. Последние вообще мало кого волновали, пока продолжали видеть не дальше своего носа, и даже пресловутые хранительские псы смотрели на них, словно на грязь под ногтями.
Я внутренне подобрался в ожидании ответа, обманчиво лениво скользя взглядом по мужчинам — всего лишь четверо. Надеюсь, малыш Никлаус будет не против моего перекуса…
— Хранитель ожидает вас! — ровным голосом сообщил представитель нечисти, протирая печатку, защищавшую от солнца — этот мир не был приветлив к таким, как он.
Прошедших мгновений хватило для завершения трансформации. Я досадливо покачал головой, а следом моя челюсть внезапно расширилась. Смазанное движение, и говоривший воет от боли в то время, как его приятели ещё ничего не успевают сообразить. Рывок, и он навсегда прощается с возможностью говорить.
Выплюнув откусанный кадык, для верности снёс бедолаге голову и преувеличенно возмущённо взглянул на пришедших в движение стражей, двое из которых успели оказаться за моей спиной. Что ж, скорости легко можно противопоставить хитрость.
— Подделка! Он не первородный! Да как вы посмели обмануть меня! — я уличительно ткнул пальцем стоящего передо мной вампира, чтобы уже через секунды, материализовав острые когти, впиться ими в его сердце. Резко развернулся вместе с тщедушной тушкой в руках и отправил её в полёт к двум другим. Пролетев добрые пять метров, двое стражей впечатались в стену в то время, как третий сумел вовремя сгруппироваться и оттолкнуться. Однако на этом его подвиги и закончились — слишком уж опрометчивым было вот так в открытую на меня бросаться. Я перехватил его без особого труда, тут же лишая жизни.
«Отбитая» парочка также проблемой не стала. Ни один из них меня не успел даже задеть, не говоря уже о чём-то большем.
— Да-с, Клаус, расстроил же ты меня… — щёлкнув пальцами, воссоздал неброский костюм, чтобы выглядеть, так сказать, подобающе, и, насвистывая лёгкий мотив, направился в центр.
***
Солнце лишь приятно грело излишне светлую кожу, скорее лаская, нежели обжигая. Осень в Нью-Йорке входила в свою пору очень медленно, с большой неохотой, и всё же светило не могло оспорить её права, потому излишней активности не проявляло, хоть и радовало глаз на абсолютно чистом небосводе. Улыбаясь позабытым эмоциям, я двигался с грацией сытого зверя, неторопливо рассматривая спешащих людей.
Жизнь кипела в огромном муравейнике, гордо именующим себя городом. Это была середина недели, и прохожие сновали туда-сюда в своей излишней суете. Кто-то нервно поправлял дешёвый пиджак, силясь рассмотреть себя в зеркалах проезжающих мимо машин и робко заглядывая в витрины в попытке незаметно для окружающих взглянуть на себя со стороны. Будто бы до него кому-то было дело! Кто-то жадно вбирал лёгкими сигаретный яд, слегка щурясь каждый раз, когда провожал взглядом густой дым. А у кого-то мир сосредоточился в прижатом к уху сотовом, в котором решались настолько важные вопросы, что всё находящееся вокруг попросту игнорировалось. Когда-то и я был таким, одним из тысяч. Ничем не выделяющимся из этой пёстрой массы. Впрочем, для них я и сейчас был обычным прохожим, разве что в глазах читалась вселенская усталость, диссонирующая с моим внешним видом. Но разве бросится в глаза подобная мелочь?
Я помнил себя живым, пожалуй, слишком хорошо. Нет, существовать я не прекращал, а вот жить… Жить я перестал ровно тогда, когда предавал земле свои скромные сокровища, чтобы никогда их больше не коснуться. Чтобы, изо дня в день возвращаясь домой, смотреть на вещи, которые уже никому не пригодятся, и не находить в себе сил убрать их хотя с глаз. Чтобы превратить своё жилище в пристанище ностальгии и страдать каждый раз, оказываясь в нём.
Мне не было смысла идти дальше. Я всегда чувствовал себя непомерно сильным, и, казалось, был способен на всё, при условии, что имелась какая-то цель. Её я считал основой жизненного существования, но без семьи, как оказалось, это всё не имело смысла.
Я больше не боялся потерять, но не хотел умирать раньше той твари, что в одночасье сумела перечеркнуть всё. А потому был осторожен настолько, насколько умел, насколько позволяла застилающая разум боль. Однажды утром её не стало. Наверное, чувства имеют лимит, а может, так организм сражается за себя, блокируя то, что его уничтожает. Однако на смену пришла решимость. И теперь я иду к новой цели, что куда менее радужна, чем прежде, но шаг мой твёрд.
Наконец, вновь пробежавшись взглядом по окружению, я увидел его.
Он был как и тогда… Вечно юн и манерен. Хорошая стрижка, безукоризненная для многих улыбка и добротный костюм. Мне казалось, он родился сразу в нём, и я не удивлюсь, если окажусь близок к истине. Именно таким я его и помнил в нашу первую встречу. «Мистер Ли», — так он представился в ту проклятую ночь.
Он пообещал вернуть её, и я поверил! Ли, как никто другой, умел убеждать. Впрочем, тогда бы я ухватился за любой шанс хоть ненадолго ощутить бывалое счастье, а потому манипулировать мной было проще простого. А этот мужчина мог остановить время. Одним щелчком пальцев. Казалось, это ему совсем ничего не стоило, и я даже не задумался о том, откуда на это берётся энергия — тогда законы физики вообще волновали мало. Контракт был составлен за пару минут, так я и попался. Став одним из его контрактников, я, по сути, превратился в орудие мести против всех, кто шёл против воли Хранителя!
«Ничто не возникает из ниоткуда и не исчезает в никуда», — теперь я хорошо это понимал. Каждый раз, управляясь со временем, этот змей выкачивал его из других людей. Ведь что может быть сильнее энергии души?
Этот демон сдержал своё слово. Однако мне обещали «вернуть», но никто не обещал, что моя жена протянет в этом мире дольше минуты. Он израсходывал её у меня на глазах. А потом, усмехаясь, сообщил, что уже делал это однажды. Тогда я не мог ничего ему противопоставить, но сейчас… Сейчас я фактически был перерождён.
— Мистер Ли… — вновь одевая маску из лжи и притворства, киваю Хранителю. — Как там Иса? — улыбнувшись, я следил за реакцией мужчины. О, он явно прокручивал в голове, что стало с его кастрированным сыночком. Слишком уж хорошо я его изучил, чтобы принять этот оскал за приветливую улыбку. И между тем, от него слишком несло превосходством, словно бы в рукаве имелся какой-то козырь. Неужели он считает, что есть хоть что-то, способное заставить меня отступиться?
— Может, чаю? Или изволите чего покрепче? Так, чтобы прям пробрало. Вы не стесняйтесь… — я достал из кармана маленький серебряный кубик, как бы предлагая угоститься. Вместе с тем, не мог скрыть внутреннего ликования, поселившегося во мне.