Выбрать главу

Собственно поэтому русские князья вплоть до Ивана Грозного имели прямое отношение к Рюриковичам, а запорожские казаки, ставшие основой украинской нации, – к Рюриковичам, естественно, никакого отношения не имели.

Поэтому, грубо говоря, то, что на Украине рисуют Владимира Красное Солнышко на деньгах и ставят памятники Святославу, – это, конечно же, диверсия, потому что они прославляют русских князей, непосредственных родителей тех самых демонов, которые приняли на веру слова «Москва – третий Рим, а четвёртому не бывать». Именно от этой установки у вильной Украины всю жизнь были всякие проблемы и, видимо, будут впредь.

Это, впрочем, личное дело украинцев. А дело российских мыслителей и сочинителей – не гнать всякую пургу.

…Вообще же – это только в России может такая ерунда происходить. Любой затрапезный народ удлиняет себе историю на пять тысячелетий и потом балуется под одеялом со своими дурацкими комиксами («здесь жили инки, здесь древние китайцы, а здесь мы, непобедимые инцы»), а у нас вещи, очевидные всем, и бывшие совершенно непреложными для, скажем, Ломоносова, Карамзина и Пушкина, – вдруг стали в глазах наших современников путаться.

У Фонвизина есть пьеса на этот счёт, рекомендую.

* * *

Один молодой писатель в интервью через губу повторяет сто раз уже слышанное про то, что «сегодня нет писателей уровня Толстого и Достоевского».

Слушайте, ребят, писателей «уровня Толстого и Достоевского» нет никогда. С тем же успехом можно говорить «сегодня нет писателей уровня Гомера и Шекспира». И что?

Можно ещё сказать: «сегодня нет Бога уровня Бога».

Более того, во времена Толстого и Достоевского нельзя было сказать: что вот этот и вот этот – писатели уровня Пушкина и Лермонтова. Потому что это, как минимум, глупо. Вслушайтесь: «Тургенев и Лесков – писатели уровня Державина и Жуковского». Чушь какая-то.

Или вот начался Серебряный век. Что, можно сказать, что «Маяковский, Мандельштам и Есенин – поэты уровня Некрасова, Полонского и Фета»? Но это тоже какая-то чепуха.

И так далее. Из десятилетия в десятилетие эту благоглупость про «нет Толстого и Достоевского» повторяют, но тем временем есть Андрей Платонов, Михаил Шолохов, Леонид Леонов, Иосиф Бродский и Юрий Кузнецов. Берите и наслаждайтесь.

Нет никакого Толстого и Достоевского, и больше не будет никогда.

Но пройдёт время, и люди в университетах будут изучать Валентина Распутина, Андрея Битова, Эдуарда Лимонова. Будут удивляться, что здесь жили одновременно Александр Терехов, Дмитрий Быков и Алексей Иванов.

Потом наткнутся на высказывание одного молодого писателя про то, что у нас «нет Толстого и Достоевского», и скажут: вот чудак-человек, ерундой какой-то занимался, а мимо него ходили под ручку Хлебников с Маяковским.

…Лучше бы взял и сказал: «Я буду вашим Толстым и Достоевским». Это – заявка. А то нудят, нудят.

* * *

Не хочется кого-то обидеть, есть смысл вспомнить о событиях 1917 года.

Сначала произошла февральская революция, и в Центральной Раде стали звучать голоса о необходимости федерализации, а потом и отделения.

Страна начала валиться, фронт посыпался, началась анархия.

Знаете, что в Киеве местные активисты сделали первым делом? Свалили памятник Столыпину.

Следом случилась революция октябрьская.

Независимость себе так или иначе взяли Польша и Финляндия, страны Прибалтики – две из которых, равно как и Украина, до тех пор своей государственности не знали, но смогли всё-таки сориентироваться.

И только огромная Украина (размером с Францию!), имея, по выражению украинского публициста Олеси Бузины, «целую орду» бывших военнослужащих Российской императорской армии – по происхождению украинцев: 700 генералов, 60 тысяч офицеров и почти 2 млн. солдат, – странным образом проиграла всем и всё.

«Единственным самостоятельным успехом украинских вооружённых сил, – пишет по этому поводу украинский публицист Олесь Бузина, – было взятие Петлюрой в декабре 1918 года Киева, который отбили у украинского же гетмана Скоропадского! Получается, это была победа над своими же в карликовой гражданской войне. А все остальные “подвиги” – и предыдущие, и последующие – совершались только при помощи внешних сил. Весной того же 1918-го Грушевский и Петлюра вошли в собственную столицу в обозе немецкой армии. Через два года уже один Петлюра без Грушевского заявился всё в этот же Киев – благодаря полякам».