Возвращаться по вечерам домой и слушать бесконечные рассказы о детях, без которых, конечно же, не обойдется? Ходить по субботам в зоопарк и на аттракционы? Задерживаться и врать, что он напряженно трудится на благо семьи? Будущее исчезало, превращаясь в растянувшееся во времени унылое настоящее. Нет, семейная жизнь не для него, решительно заключил Игнат тогда.
Видимо, они с Лерой одиночки. Она вот ведь тоже одна — и счастлива…
Негромко прошуршал лифт и замер на площадке.
— Наконец-то!
Валерия удивленно остановилась.
— А почему не позвонил?
— Лера, у тебя телефон выключен. Ты где была в такую рань? Я с десяти часов жду.
— На работе была, — беззаботно отозвалась Валерия.
Игнат озадаченно нахмурился.
— Да, — кивнула она на невысказанный вопрос. — В пять утра позвонили.
— Камеры сработали?
— Сработали… Никого не узнать, потом расскажу.
— Чему ты радуешься тогда, не понимаю? — удивился Игнат, внимательно глядя на довольную приятельницу.
Лера неопределенно махнула рукой. Сейчас, услышав вопрос, она вдруг поняла, что действительно радуется. Что с той минуты, когда увидела фигуру на экране, до сих пор не отпускает невероятное, освобождающее чувство облегчения: теперь она могла быть точно уверена — это не Игнат. Тот человек определенно ниже ростом и мельче. Точно не Игнат! Но не говорить же это ему!
— Может, откроешь? — невозмутимо поинтересовался он.
— Поехали отсюда, — отчаянно, будто совершая что-то безрассудное, предложила Валерия. — Не хочу больше ни о чем думать, ни с кем разговаривать и разбираться. Все завтра. А тут начнут звонить…
— Поехали!
Игнат методически выстраивал в камине шалаш из дров. Простые и сосредоточенные движения создавали иллюзию занятости и не мешали думать. Впрочем, сегодня и с шалашом, и с мыслями было плохо. Он в который раз прокручивал в голове слова Валерии. В машине, когда она чуть сбивчиво, иногда перескакивая с места на место и непрерывно возмущаясь, рассказывала о событиях сегодняшнего утра, вдруг показалось, что вот-вот возникнет какая-то мысль. Захотелось даже пощелкать в воздухе пальцами, чтобы поймать эту готовящуюся возникнуть даже не догадку, а ассоциацию, ощущение. Что-то, связанное с Лериными словами. Что-то она сказала такое… Не факты, а что-то эмоциональное, что должно было навести на мысль. Но она ускользала, так и не сформировавшись.
Что же такого Лера сказала? Кто-то крадет платья, следователь им вроде как не поверил… Хотя это вряд ли, скорее, устроил мини-спектакль для этой Юлии, она ведь должна входить в число подозреваемых. Вообще лично Игнат склонен считать, что она ни при чем ни в одном из случаев. Слишком уж глупо себя ведет. Мечется, высказывает какие-то нелепые обиды, потом бросается помогать… Нет, если бы Юлия чем-то рисковала всерьез, то уж как-нибудь смогла бы сдержаться. Скорее всего, злая болтовня — самая большая гадость с ее стороны. И вообще, все это гораздо больше похоже на месть, чем на попытку чего-то добиться. Конечно, с платьями отдельная история, но об этом даже думать не стоит.
Наверняка кто-то из менеджеров или консультанток решил подзаработать, такую вычислить — дело техники. Пусть старлей разбирается, будет чем себя занять.
Валерия неторопливо вышла из ванной, на ходу вытирая волосы. Мельком глянула на него и тут же фыркнула:
— Что ты делаешь? Набросай газет побольше, и все случится.
Не дожидаясь ответных действий, уселась рядом и отправила в камин стопку бумаги.
— Ты варвар, — миролюбиво отметил Игнат.
— Подумаешь! Главное, что сейчас у меня все будет гореть.
Голубоватые огненные язычки осторожно пробовали ворох газет, обнимали сухие тонкие щепки, с опаской обходили толстые березовые поленья, незаметно приближаясь и обретая радостную желто-оранжевую окраску.
Валерия довольно улыбнулась и отползла подальше от зародившегося пламени. Непонятно откуда пришла мысль, что он мог бы всю жизнь возить ее по выходным на эту дачу, весело пререкаться у камина, смотреть, как она с необъяснимым наслаждением прислушивается к завыванию ветра, будто ощущая в разыгравшейся буре родную душу. Мог — и был бы счастлив…
Игнат вдруг понял, что показалось ему таким важным. «Вся жизнь»! Лера сказала это без всякого глубокого смысла, просто удивляясь выходке помощницы. «Где мне кого теперь искать? — закатывала она глаза. — Мне уже кажется, мы с Юлькой всю жизнь проработали вместе». Да, тот, кто затеял сериал с медвежатами, должен знать Валерию очень давно, почти всю жизнь. Игрушки должны что-то означать или символизировать… Нет, не в этом дело! Просто во всем этом чувствуется что-то очень личное и совершенно безнадежное.