— Славя права, — прошептала молчавшая до этого Мику. — Всегда есть причина. Мы ее можем не видеть… но она есть.
— Как говорится, если не знаешь в чем проблема, проблема в деньгах, — хихикнул я. Вино плавало по организму теплым добродушным бродягой и заставляло говорить разные неожиданные вещи. — Может, это такие космические рэкетиры, как на загнивающем Западе? Побьют нас до крови, а потом заставят платить за крышу?
Повисла пауза.
Из радиоприемника снова неслось что-то буржуйское, электронное — но у солиста был на диво чистый, тревожный голос.
— «Депече Мод», — прокомментировала Алиска. Она заезжала, наверное, по всей этой механической какофонии.
«Я хочу, чтобы ты принимала решения, не опираясь на то, что говорят по телевизору… Я хочу, чтобы ты говорила только для меня».
— Да, — сказала наконец Славя. — Невыносимо было бы знать, что все так и есть.
— Столько усилий… — пробормотала Алиса. — Столько жизней, столько лет, чтобы подняться в воздух и выйти, наконец, в космос… Чтобы узнать, что там все точно так же, как дома. Бандиты, криминал, преступность… Чудовищно.
— Ничего! — ухмыльнулась понимающе Ульянка. — Зато с рэкетирами я по крайней мере знаю, как разбираться. Запугать их, уродов, а потом по кумполу, пока они не ждут — раз! Имеется, конечно, шанс в ответ огрести, но в других вариантах шансов-то вообще нет!
— Что меня единственно и искренне радует во всей этой ситуации, — медленно сказала Славя, — так это то, что от нас принятие решения по тряпкам не будет зависеть ни при каких обстоятельствах. Не готова я нести такую ответственность.
Я поежился. Добродушные тени, засевшие в углах, как-то разом потеряли всю приятную атмосферу. Стало неуютно.
— Что-то мы залезли в какую-то мрачную и никому не интересную фигню! — разрушила намечающуюся тишину Ульянка. — Давайте лучше переключимся на что-нибудь более интересное. Давайте в игру какую-нибудь сыграем, что ли? Но не во «взрывающихся котят», конечно, хотя они были классные, а что-нибудь другое — «Правда или вызов», скажем? По такому случаю я еще двухсоточку портвешка выпрошу у Розы Львовны, поварихи? Ну, чтобы округлить уже до поллитры, а?
Я поглядел сначала вправо, потом влево. Девчонки смотрели почему-то на меня, кто с ухмылкой, как Алиса, кто с честным ожиданием, как Славя. Это что, я должен принимать решение? Похоже, я внезапно стал в этом вопросе командиром. А собственно, почему бы и нет? Свободное время имеется, никто нас не волочет клещами в боевую капсулу, и даже картошку на общей кухне чистить нет необходимости. Спокойно, безмятежно, и всем на нас насрать. Что еще нужно шестерым подросткам для захватывающей социальной игры?
— Согласен, — решительно сказал я. — Пришла пора оголить все мрачные тайны наших пытливых нездоровых умов. Тащи сюда свой портвейн.
— А-а-а-а-а! — среагировала Ульяна, реактивной ракетой выносясь в коридор. — Бухать, во имя Тора и Локи!
Алиса хихикнула.
— Зачем я это сказал? — поразился я сам себе. — Мне же и так уже хорошо. Но хочется продолжать, почему-то. Опьянение властью, так это называется? Чем больше пьешь, тем больше хочется.
— Точно, — согласилась рыжая. — Но это не страшно — принимать глупые решения. Страшно смотреть на их последствия и не иметь возможности их исправить. Верно?
— Интересно, что из всего этого получится? Что нам расскажут там, куда ведут? — размышляла вслух Ульяна, пока мы шагали — без цепей или наручников, как свободные люди — по длинному коридору голубоватого цвета, изгибающемуся, как кишка. Под ногами была пружинящая поверхность, похожая на плотную резину, сверху светили неярким светом плоские лампы, напоминающие телевизионные экраны. Справа и слева были прямоугольные окна со скругленными углами, которые, похоже, никуда не вели.
— Скорее всего, рассказывать не будут совсем ничего — только спрашивать, — мрачно предположила Славя. — «Каковы ваши силы и планы командования? Сколько человек работают над восстановлением трофейных плазменных орудий? Опишите преобладающие настроения под куполом!» В таком духе.
— Это вряд ли, — возразила Алиса. Она шагала легко, бодро, металлические пальцы на протезе были расслаблены. — Дурацкая идея — выкрасть шестерых юных кретинов, столкнуться с огромными трудностями, и все только для того, чтобы выяснить режим работы четыреста второго ремонтного завода? Нет. Не думаю.
— Это ты зря, глядишь, и понравилось бы, — уместно вставил я, но рыжая только зашипела на меня раздраженно.
— А как здорово было бы, чтобы мы оказались как в сериале «Вольтрон», — размечталась Ульяна. — По первому национальному показывали недавно в детский час. И мы тогда станем пилотами магических львов и начнем наводить справедливость в Галактике, борясь со злобными магами, и еще…
— И еще нас просто могут убить, — добавила плетущаяся позади Лена. — Например, потому, что нас захватили по ошибке. Просто сбросят в безвоздушное пространство, как космический мусор, или уморят голодом…
— Или продолжат кормить этими приторными макаронами, — закончил я. — Ладно, прекращайте уже чушь нести. Наверняка все окажется совсем не так, просто мы слишком зациклились на очевидном и не видим большой картины. Смотрите лучше пока по сторонам.
— А вот это верно, — подтвердила Славя. — Запоминайте дорогу.
Только из ее совета ничего не вышло, по крайней мере, для меня — все эти пустые коридоры были напрочь одинаковыми, они ветвились, сливались, шли то вверх, то вниз без единой ступеньки или подъемника, так что я в конце концов плюнул на все это унылое однообразие и принялся искать в мрачной окружающей обстановке хоть одно окно, которое не было бы темным и безжизненным.
Может, я в конце концов и нашел бы его — окно, я имею в виду — но тут наш путь непредсказуемо завершился — войдя в очередной дверной проем, мы неожиданно оказались в довольно большом зале. Метров, наверное пятьдесят квадратных. Да и никакой не зал это был — что-то вроде капитанской рубки или поста управления со всякими кривыми изогнутыми тумблерами, экранами и светящимися кнопками, я такие видел, когда по Днепру ходил на прогулочном теплоходе-«поэте», со шлюзованием.
Да что я про шлюзование-то — в этом зале были окна! Огромные, овальные, как бы поляризованные, в половину стены!
И в этих окнах был космос. Черный, холодный, пугающий, с острыми точками звезд и расположившимся где-то вдали, на периферии зрения, белым пламенем солнца. А где-то — по привычке хотелось сказать «внизу», но это не имело смысла для пространства, где не было ни верха, ни низа — висела, едва-едва поворачиваясь, сине-белая планета.
Земля.
— Приветствую вас, — громкий голос словно ударом тока хлестнул по нашей компании. На небольшом возвышении стоял мужчина в темно-синей форме лет сорока с виду. Высокий — это потому, наверное, что постоянно находится в космосе, нам рассказывали такое на уроках астрономии — серьезный, подтянутый, лицо самое обычное, волевое и умное, стрижка короткая, почти налысо. Но ведь не человек он! Инопланетянин! Как такое возможно?
— Здрасьте, — сказал я. — Идиотское начало, конечно, хотя уж точно не хуже, чем вся эта история. Но пришелец ответил.
— Меня зовут капитан первого ранга Болеслав Хайпаэр, я командую этим кораблем, — выговор у него был чистый, но интонации звучали неестественно, будто у капитана не было понимания того, что обозначает каждое из произносимых слов. — У вас, несомненно, есть вопросы относительно… сложившейся ситуации. Я готов на них ответить.
Вот это поворот. Это как если бы на землю опустился Будда и буднично предложил научить всех желающих переходу в нирвану. Или ненароком встреченный на набережной морячок между делом указал бы на точное место крушения «Черного Принца». Или алхимик, открывший секрет вечной молодости, предложил бы случайному прохожему присоединиться к эксперименту. Или… ну, вы поняли. Это было невероятно буднично. Обыкновенно. И оттого казалось еще более фальшивым и вычурным.