Ульянка снова надолго замолчала и присосалась к бутылке «Вита-колы», творению сумрачного восточногерманского гения***.
— Так я к чему это все, — выдохнула она, оторвавшись наконец от оранжевого горлышка. — Тогда, да и позже тоже, смерть, мне кажется, ходила совсем рядышком, касалась плечом — но я не боялась. Это болезнь, я знаю, но это была нормальная болезнь, соображаете? А сейчас…
— Ты снова научилась бояться? — предположила Алиса.
— В точку! — Ульянке, похоже, было легче от того, что кто-то еще теперь знает об этом. — Мне в сиську страшно, что завтра «тряпки» пальнут в мою часть комплекса, и капсула не выдержит. Я боюсь, что мое сердце остановится, что мозг умрет, недополучив красной крови. Что я подхвачу заразу, что на ногу прыгнет веселый клещ и подарит мне энцефалит. Брр! — ее передернуло.
— Фобии, — тихо сказала Лена. — Спонтанные, немотивированные. Не такой уж редкий случай.
— Как долго это будет тянуться? — Я пожал плечами.
— Пока не кончится война, как минимум. Со временем невроз может сойти на нет. А может и не сойти.
— Навечно, значит. С ума свихнуться, — пробормотала девчонка. — Каламбур, извиняюсь.
И надела соседка платок вдовий,
И рыдала она допоздна-поздно,
Та зима была, будто война, долгой,
Вспоминаю — и даже сейчас мерзну, — нараспев прочитала Славя. — Роберт Иванович знал, о чем писал.
— Ну что, отдыхающие? — к нам ковыляла Ольга Дмитриевна, седые волосы неаккуратно убраны под платок, грязноватый халат развевался на ветру, словно рыцарская накидка. — Погуляли, подышали свежим воздухом, и будет. Разболтались что-то совсем. Пять минут вам даю на сборы.
— Какие же мы отдыхающие? Арестанты мы, и отдых у нас арестантский, — недовольно проворчала Алиска. — Только подышать можно чуть больше десяти минут, а так очень похоже.
Она самостоятельно отряхнула джинсы, хотя раньше обязательно попросила бы об этом меня и с удовольствием посмотрела, как я краснею и путаюсь в объяснениях. Наверное, и вправду была расстроена.
C Хортицы мы привезли Мику дикие абрикосы. Она их очень любила и даже нас обняла в знак признательности, всех по очереди. Даже меня.
— Много лет назад… — тут капитан сначала употребил непонятное слово unʼmaeth, что-то с чувством сказал, ненадолго задумался и довольно неуверенно предложил нам уточнить значение слова «много». Получив несколько довольно противоречивых ответов, он подумал еще немного и заключил, что, в наших мерах времени, это было то ли семь, то ли девять тысяч лет назад.
Так вот, много лет назад Торговая Гильдия занималась сопровождением продаж одного редкого и очень дорогого вещества, добываемого на одной-единственной планете во всей известной Вселенной. Вещество это обладало универсальными и крайне полезными для людей — жителей Галактической Конфедерации — свойствами: обостряло восприятие, активировало дремлющие способности и открывало новые, значительно продлевало жизнь и так далее.
Называлась эта волшебная штука спайсом.
Само собой, стоила она бешеные деньги и была доступна — в микроскопических дозах — только самым богатым, капиталистический мир чистогана, что вы хотите. По этой причине для добычи, обогащения и транспортировки спайса предпринимались беспрецедентные меры безопасности, нарушители и пираты, пытающиеся наложить свои волосатые ручки на ценное вещество, перехватывались и уничтожались, потерь не было. Обеспечением этого процесса тысячи лет занимались одни и те же компании с безупречной репутацией. Такие, например, как Торговая Гильдия — несмотря на архаичное имя, корпорация чудовищного масштаба и почти безграничных возможностей.
Но время шло, социальные стандарты потихонечку росли, и со временем для бесперебойного снабжения Галактики спайсом штатных кораблей Гильдии хватать перестало. Торговцы подумали как следует, прикинули расходы и риски, и обратились к субподрядчикам — частным транспортным компаниям. Плата за перевозку сразу же снизилась, конечно, но возникли другие проблемы…
— Воровать начали как не в себя, да? — встряла Ульянка.
— Так и случилось, — подтвердил капитан. — Потери пошли катастрофические. Воровали хитро, с придумкой и изюминкой, и тупо — внаглую. Подделывали журналы учета, записи камер слежения, капитанские записи и подписи на актах приемки-сдачи. Имитировали нападения пиратов и аварии при перевозке, подкупали приемщиков и контролеров, взламывали андроидов, опаивали наркотиками людей. Все, что угодно, лишь бы заполучить себе самое ценное вещество во Вселенной.
Когда Гильдия спохватилась — примерно через две недели — было уже слишком поздно. Несмотря на все предпринятые меры безопасности, поставщики недосчитались примерно тысячи тонн спайса общей стоимостью…
Тут капитан снова посмотрел в потолок и пошевелил губами.
— Много, — сказал он с уверенностью.
Разумеется, Гильдия не спустила дело на тормозах — ей и самой грозили огромные неустойки за срывы сроков и утерянный товар, а клиентов проблемы с субподрядчиками волновали меньше всего. К делу подключили профильные организации — в первую очередь, собственную служба безопасности плюс наняты охотники за наживой со значительной части галактики. Гильдия не жалела денег на вознаграждения — под угрозой была наработанная за века репутация, а неустойки все равно обошлись бы дороже.
Нашли всех похитителей; кого-то раньше, кого-то несколько позже, торговцы не торопили события. Долги числились за Гильдией, на них, словно грибы на гнилом пне, нарастали проценты, их продавали и перепродавали, но главное оставалось неизменным — все похищенные товары, вся тысяча тонн спайса будет обнаружена и возвращена законным владельцам. Рано или поздно.
Один корабль сумел избежать этой судьбы. Всего один, легкий клипер «Authumla» — «Росток пустоты» в переводе — и командой всего-то из пяти человек, умудрился не задеть ни одного из лазерных силков, расставленных в космосе охотниками. Он скрылся с экранов радаров в фиолетовой вспышке гипертоннеля и растаял в бесконечной черноте глубокого космоса. Его невозможно было вычислить.
Но Гильдия умела ждать. Характеристики клипера были известны, исходя из них, охотники локализовали сектор галактики, куда мог добраться корабль. Триста тысяч солнц, несколько миллионов планет. Но межзвездные корабли оставляли отчетливый радиоактивный след от двигателей, работающих на субсветовых скоростях — его тоже можно было зафиксировать, если наблюдать за планетными системами долго и внимательно. Охотники проверяли их одна за другой, не торопясь, но и не медля. Кислородных планет, пригодных для того, чтобы затаиться и спрятаться, было не так уж много, всего несколько десятков тысяч, а у Гильдии было время, много времени.
И цены на спайс росли.
Улитками ползли тысячелетия. На окраинах галактики вырастали и распадались империи и диктатуры, они объединялись в федерации и распадались на отдельные республики, и все воевали, воевали друг с другом, топча останки врагов и выбрасывая свою горячую кровь в ледяной космос. С Торговой Гильдией не воевал никто. Гильдия обеспечивала приток спайса, а без спайса нормальное функционирование цивилизации было невозможно. Гильдия ворочала гигантскими суммами, ее торговый оборот был сравним с бюджетами некоторых империй — и она продолжала выплачивать гонорары охотникам, чьи хищные корабли все ближе подбирались к ничем не примечательной звездной системе в одном из дальних хвостов галактики…
Среди тех, кому повезло, был и многоцелевой корабль «Пеон».
— Так вы нашли Землю методом перебора? — перебила рассказ Славя. — У вашей древней и славной цивилизации не оказалось никаких надежных средств для слежения? Радаров, спектрометров, наконец, тысяч миниатюрных роботов, способных проделать работу по наблюдению в считанные часы?