Капитан скупо усмехнулся.
Дистанционному наблюдению препятствовал толстый слой ионизированной атмосферы, глушащей и отражающей электромагнитные волны. Радиационный след за десятки столетий полностью рассеялся. Стаи роботов никак не помогали — засечь контрабандистов и мошенников визуально не представлялось возможным — внешне они ничем не отличались от аборигенов, а нынешний технический уровень землян крайне удачно маскировал возможные сеансы связи между членами беглого экипажа «Ростка пустоты». Более того, земляне достаточно успешно противостояли кораблям Торговой Гильдии. Даже, можно сказать, неожиданно успешно, учитывая разницу в уровне технологий. Словно нам кто-то помогал стать именно такими — опытными, упорными бойцами. Словно нас натаскивали на постоянное ведение войн с превосходящим противником.
Но это было, конечно, невозможно. Или нет?
— Вы ошибаетесь, — хихикнула умная Славя. — Наша цивилизация…
— Ваша цивилизация — побочный продукт от нашего общего предка, затерянная в глубинах космоса после провала Первой Волны колонизации, — отрезал капитан. — Скрестившаяся с эндемичными приматами и деградировавшая до первобытного уровня. Но это не тема нашего разговора. Вас вывели из этой дикости, отобрали и использовали для одной-единственной цели: служить барьером между контрабандистами и теми, кто появятся из черноты космоса по их души.
— Нет! Мы…
— Совершенно неважно, что вы сами думаете о цели своего существования, важнее — для чего вы были созданы много лет назад. Возьмем, скажем, красные кровяные тельца — эритроциты, так? Их функция — он подчеркнул слово — разносить кислород по организму, и именно этим они занимаются. Они не могут отказаться от этой функции из-за плохого настроения или уйти на больничный, и это нас устраивает. Это простые и надежные инструменты, они делают то, ради чего созданы, и нам нет дела до их чувств и переживаний. Точно так же, как нет дела и до вас. Жителей Земли.
Повисла тяжелая пауза.
— Я закончу, — мягко сказал капитан Хайпаэр.
На помощь охотникам неожиданно пришел тот самый спайс — при употреблении он изменял структуру ДНК, отбирая наиболее конкурентоспособные признаки носителя — нечто вроде форсированной эволюции. Те же самые признаки передавались и их прямым потомкам. И если Землю удалось найти практически методом перебора, спустя несколько тысячелетий после начала поисков, то нужные экземпляры обнаружились через спайс-анализ, и довольно быстро.
— Ну так и ищите дальше свои экземпляры, — буркнула Ульянка. Она выглядела хмурой, да и остальные были не лучше. Не каждый день узнаешь, что вся история развития твоего мира — это дымовая завеса, проделанная ушлыми инопланетянами для того, чтобы скрыть следы своего воровства у какого-то межгалактического банка. — Мы-то тут, собственно, при…
Она замолчала.
— В твоих ДНК, девочка, были обнаружены следовые количества спайс-воздействия, — сказал капитан Хайпаэр. — Это означает, что среди твоих предков были нужные нам люди. Похитители последних ста пятидесяти тонн спайса.
— Но у нас ничего нет! — взорвалась Алиса. — Каким боком здесь Ульянка, или я, или Сашок, или кто угодно? Ваши дела — какие бы отвратительно приземленные они ни были — это ваши дела десятитысячелетней давности! Ищите скелеты своих контрабандистов, разыскивайте их тайники, но с нас-то что взять? Не то чтобы у нас было завещание, или права наследия, или…
— Ты ошибаешься, — повернулся к ней капитан. — Ваше присутствие здесь не случайно. От тебя, юная дева, буквально разит спайс-воздействием, как и от твоего молодого человека. Вы вступали в контакт с экипажем «Ростка».
— Он не…
— И, разумеется, искать скелеты нет никакой необходимости. Во-первых, потому, что мерзавцы все еще живы — спайс продлил срок их существования практически в бесконечность. Во-вторых, вы совершенно очевидно для них важны. Как минимум трое из вас. У парня и девушки с железной рукой имеются следы нанотехнологического вмешательства, девчонка с красными волосами им родня по крови. Это слабость, и мы ее используем.
— Так мы просто ваши заложники, правильно? — ледяным тоном поинтересовалась Славя. — Приманка, на которую вы будете ловить своих крадунов?
— Именно, — согласился капитан. — Рад видеть, насколько быстро вы уловили суть вопроса.
— И что будет, если эти… экземпляры явятся нас выручать?
— Мы их остановим, — буднично пообещал Хайпаэр. — Остатки спайса будут конфискованы. Вы отправитесь домой, как и было обещано руководству города.
— А если они не появятся?
Капитан пожал плечами.
— Как я уже говорил, мы не бежим от трудных решений. Мы вас уничтожим. В запасе останется еще несколько кровных родичей, которых мы локализовали на другом континенте, а похитители поймут, что мы не шутим, и в будущем станут, вероятно, сговорчивее. Да, это жестоко и довольно неприятно даже для меня, убивать детей — определенно не мое излюбленное занятие.
В его глазах не было злости, когда он произнес:
— Но ведь вам, как я понимаю, не привыкать ходить по самому краешку жизни?
Примечание к части
В тексте использованы стихи Роберта Рождественского.
*Наньчун и Чунцин — города в центральной части материкового Китая.
**В мире «Не чужих» Первая Мировая война протекала со значительными отличиями от нашей истории, в частности, там так и не появилось предпосылок к созданию тяжелых бронированных машин для прорыва долговременных укреплений.
***Несмотря на отсутствие Второй Мировой, после попыток Гитлера расширить территорию Германии насильственными методами, мировые державы (Британская Империя, США и СССР) озаботились безопасностью в Европе, после чего Гитлер был изгнан с континента, а Германия разделена на две части. Восточногерманская республика (ODR), как и ГДР в нашей реальности, производила аналог «Кока-колы» — «Вита-колу».
«Мику». Глава 11. Понять друг друга
Борщ был потрясающим. У нас его варят очень по-разному, некоторые добавляют внутрь, скажем, рыбу, другие — добрый шмат сала, третьи — целую курицу бросают. Встречаются рецепты с рисом, лапшой и прочей экзотикой. Ну, и разнообразные травы-приправы еще — в иной день кухни экспериментаторов пахли ничуть не лучше ведьминой избушки.
Тетя Оля плевала густой здоровой слюной на все эти выверты. Ее борщ был простой, как правда — красный, огненный, из капусты, томатов, картошки и мяса. Все это заправлялось петрушкой, чесноком и сопровождалось пухлой пампушкой и шикарной ложкой сметаны. И что самое замечательное — в любой момент можно попросить добавки!
Черт возьми, жизнь определенно начинала удаваться!
— Уф-ф-ф-ф! — отодвинул я опустевшую тарелку. — Вкуснотища, теть Оль, спасибо огромное.
— Хлеб не доел, — указала мне она, занимаясь чем-то своим у возмущенно шкворчащей плиты. — Давай, исправляйся. А то он за тобой ночью бегать будет, сам знаешь.
— Теть Оль! — возмутился я. — Мне же не три года, и даже не пять, я в следующем году в университет поступаю уже!
— Для меня ты всегда маленький, племяш, — в тарелку шлепнулась ложка картофельного пюре, сопровождаемого подливкой и куском зажаренной до черноты печенки. — Вот тебе еще для подкрепления расшатанного организма. И с хлебушком заодно разберешься.
Мы сидели в летней кухне, пристройке к ее дому — там и плита была газовая, на баллонах, и вода подведена, и электричество работало. Строго говоря, дом был не совсем ее — бабушка завещала его двоим своим дочкам, а также их сыновьям, всего четверым. Но только сейчас нас оставалось уже трое — я, тетя Оля и еще…
По залитому бетоном, раскаленному летним солнцем двору прошуршали быстрые шаги. Ким, наш беспородный, но бдительный пес, встрепенулся было, махнул скрученным в колечко хвостом, но тут же снова положил лобастую голову на лапы и задремал. Непорядка не наблюдалось, пришли свои.