— Да. Это так, — сухо роняю немногословную фразу, чтобы снова вернуть все свое внимание обратно. «В телефон».
— Мне знаком этот взгляд…
Погасив экран телефона, откладываю его в сторону, чтобы не было больше соблазнов снова залезть в «нашу переписку», где присутствуют сплошные милые рожицы и много горячего подтекста, которое чересчур будоражит мое воображение.
— Ау… Ева, ты вообще здесь? — машет перед моими глазами своей ладошкой Аня.
— Прости. Я просто кое с кем переписываюсь.
По тому, как округляются ее глаза, как лихорадочно подрагивают мышцы на красивом лице — новость ее шокировала. И шокировала весьма приятно.
— Ты всё — таки, тогда к нему вернулась, да? — она запрокидывает голову назад, мечтательно улыбаясь.
— Тогда он меня фактически прогнал, — взяв в свои руки стаканчик с горячим ароматным кофе, жадно делаю глоток, неприятно обжигая небо и язык.
— Вы теперь встречаетесь?
— Мы ничего друг другу не обещали. Ещё рано о чем-то говорить, — проверяю время на часах. Следующая пара начнется только через пятнадцать минут. Значит Аня успеет ещё задать пару провокационных вопросов.
— Ты играешь с огнем, Ева. Чувства не поддаются логике, а ты непременно захочешь взять и это под контроль.
— Не хочу питать ложных надежд относительно «нас». Он молодой. Начинающий спортсмен. У него вся жизнь впереди — яркая, не обременяющая, перспективная, — произнося все эти слова, внутри все сжимается от правдивости этих эпитетов. Я не подхожу ни к одному из них.
— Вставь во все это «себя»… разве от этого что-то изменится? — подается вперед, сверля меня пытливым взглядом.
— Я всегда буду почти на десять лет его впереди, Ань. Уже это не изменить.
Посетовав, что могу не успеть подготовиться к лекции, покидаю студенческое кафе с учащенным сердцебиением.
Я знала, что разговор закончиться примерно так. И все равно раскрыла все карты, а точнее в очередной раз вывалила «все это» на стол, как есть.
Если Аня отнеслась с огромным пониманием и восприняла информацию весьма благосклонно относительно Кирилла, то мама осталась непреклонной и, поэтому остаток своей вылазки в столицу коротает в гостиничном комплексе, который я же оплатила.
В нашей обители снова витает запах сигарет, значит Давид снова курил, не выходя из кабинета.
— Думал, ты уже не вернёшься, а сразу пойдешь на лекцию. Кто там у тебя сейчас…? — не отрывая взгляд от бумаг, интересуется он.
— Экономисты, третий курс, — присаживаюсь на свой стул, устремляя свои глаза в окно.
— Я хочу познакомить тебя со своим сыном, — его голос прозвучал, как приказ, который не подлежит обсуждению, а только безоговорочному исполнению. — Судя по реакции, ты уже наслышана, — хмыкнув, он снова возвращается к бумагам.
— Я видела тебя с мальчиком и с девушкой в торговом центре после нашей… Увидела своими глазами, так сказать, — улыбнувшись, благосклонно наклоняю голову в бок.
— Его зовут Матвей. Няня скоро привезет его ко мне, так как у самой появились срочные семейные дела, — его интонация лишена всяких эмоций, словно мы не о ребенке разговариваем, а об очередной методичке с нововведениями.
— Давид, я с радостью познакомлюсь с твоим сыном, если его мама будет не против, — мне интересно, что он на это скажет, провоцируя на дальнейшие детали его личной жизни.
— Она давно потеряла право участвовать в воспитании Матвея. И… да, я не против, что ты с ним познакомишься.
— Но?
— За твоим браслетом тоже скрывается суровая реальность последствий, которые произошли из-за определенных событий.
— Матвей — это суровое последствие? — во мне вскипает материнский инстинкт, который буквально вопит о несправедливости к собственному ребенку этим человеком. Его лишили матери, только, потому что она не угодила чем — то его папочке. Возможно и не без причины…
— Кажется у тебя лекция сейчас начнется, — и в подтверждении его слов оглушительно звучит звонок, призывающих всех студентов собраться в лекционных классах, как и мне проследовать к ним.
Встав, ощущаю на себе его изучающий взгляд. Знала ли я истинного Давида? Или же это я из него «вылепила бесчувственного монстра» своим выбором? Одни вопросы, на которые, возможно и не получу ответы. Никогда.
Лекция идет мучительно медленно, позволяя мне обдумывать все слова Давида и перекручивать по множеству раз в своей голове, перебирая, пробуя на вкус его отдельные высказывания насчет сына, не обращая внимание на тихо пиликающий телефон в сумке.