— А мои вот, представляешь, и слышать не желают о медицинской карьере: говорят, мало бабла! Господи, какие же мы с тобой старорежимные… Или просто — старые?
— Согласен, — криво усмехнулся Мономах. — Ты какими судьбами здесь?
— Тут в больнице мой дядька лежит, в гастроэнтерологии — заходил навестить. А ты?
— Я работаю в этой самой больнице.
— Да ну? Бывает же!
— А ты где?
— В центре. В стоматологическом.
— Где, прости? — изумился Мономах. — Ты же гинеколог!
— Был раньше. Потом, видишь ли, как и детки мои, осознал с опозданием, что надо что-то менять в жизни, а то она пройдет, а я так и буду сидеть и ждать у моря погоды.
— Так ты бизнесом занялся, что ли?
— Переквалифицировался. Работаю стоматологом-гигиенистом, веришь? Деньги хорошие и, что немаловажно, смотреть бабам в рот гораздо приятнее, нежели в… ну, ты понимаешь! Проведя пятнадцать лет в гинекологии, я стал ловить себя на мысли, что начал ненавидеть женщин. Надо было срочно что-то делать, и я нашел выход. Вот, собственно, так все и получилось!
— Если тебя все устраивает, то и ладно, — пожал плечами Мономах. — Работа должна приносить удовлетворение, иначе она доставляет одни проблемы.
— У тебя неприятности?
— С чего ты взял?
— Ну, ты так это сказал…
— У меня все прекрасно.
— Тогда предлагаю встретиться и посидеть как следует — не «на одной ноге», а по-человечески. Ты как?
— Я не против. Вот мой телефон, звони, — Мономах протянул визитку.
Минут через пятнадцать бывшие однокашники распрощались. Ловя машину на перекрестке, Мономах думал о том, как странно встречать знакомых спустя долгое время: после того как они кратко рассказывают друг другу о произошедших в жизни изменениях, тем для продолжения беседы практически не остается! Честно говоря, он не жаждал новой встречи с Павлом Трубниковым и надеялся, что и тот придерживается того же мнения, предложив созвониться лишь для галочки. Мономах работал так много, что не имел возможности видеться даже с близкими друзьями — просто счастье, что лучший друг, патолог Иван Гурнов, работает в той же больнице. Так с какой стати делать исключение для Павла, дружба с которым завершилась в тот самый момент, когда они окончили мед? Да и дружбы-то особой не было — так, тусня в общей компании…
Притормозившая машина отвлекла его от мыслей о Трубникове. Устроившись на переднем сиденье, Мономах задумался о другом — о разговоре с Кайсаровым и его недвусмысленном предложении.
Дочь телеведущей ходила в элитарную школу на Васильевском острове. Хоть Алла и взяла на себя ее мать, как личность известную и способную устроить скандал из-за того, что кто-то покажется ей некомпетентным или занимающим недостаточно высокую должность в СК, она решила дать Сане Белкину поработать «на земле» самостоятельно, без присмотра старших товарищей. Такое решение показалось ей логичным еще и потому, что именно Александр, потратив кучу времени, излазил соцсети, в которых была зарегистрирована покойная Юля, в поисках ее возможных сексуальных связей. Он нашел лишь обычные подростковые приколы, фотографии в провокационных позах (все девчонки в ее возрасте выкладывают такие!), да ничего не значащую переписку фривольного содержания с несколькими парнями. Чтобы прочесть последнюю, Белкину пришлось взломать аккаунты Юли, воспользовавшись пиратской программой, но он не стал упоминать об этом при Сурковой, чтобы не ставить ее в неудобное положение. Он предполагал, что следачка догадывается о незаконности методов его работы, однако предпочла бы сохранить статус-кво. Ничего полезного тем не менее из социальных сетей выудить не удалось — кроме, пожалуй, имен близких подруг. Мать Юли не смогла их назвать! Они с дочерью виделись редко, а общались и того реже, ведя каждая свою жизнь, почти не интересуясь чужой. Применимо ли слово «чужая» для членов семьи? Саня предпочитал не задумываться над столь философскими вопросами, оставляя себе лишь факты. А факты таковы: Анна Иродова понятия не имела о жизни дочери вне музыкальной школы и кружков, в которых она занималась, как всякий ребенок состоятельных и вечно занятых родителей, желающих, чтобы дитятко не болталось без дела по улицам в поисках приключений.
Лучшую подругу Юли звали Ларисой Угрюмовой, и Саня надеялся, что фамилия девочки не соответствует ее характеру и у нее удастся узнать что-то конструктивное о личной жизни товарки. Белкин слышал, что попасть в школу в современных условиях не так-то просто, но все же удивился, когда охранник «срисовал» его еще у забора и тут же направился навстречу. Саня порадовался, что у него в кармане уютно устроилась книжечка СК, которую он поспешил предъявить. Лицо охранника выразило должное уважение, и Белкина пропустили на территорию и даже объяснили, как найти нужный класс. Он не стал вламываться посреди занятия, а предпочел интеллигентно дождаться звонка. Ларису Угрюмову он узнал по фотографиям, которые видел на ее странице «ВКонтакте». Чисто внешне она не годилась Юле в подруги: невзрачная девочка в очках сильно проигрывала дочке телеведущей, обладавшей яркой внешностью. Тем не менее они дружили!