А ещё сэр Арчибальд по праву гордился своим конным заводом - одним из лучших в графстве. Правда, разводил он в основном рысаков для упряжек карет, тем не менее, попадались и в его конюшнях особи, которых было не стыдно выставлять на скачках.
Вот эти красавцы и стали настоящей страстью юной Лиззи.
Подскакивая рано утром, она быстро завтракала, получала какие-нибудь поручения от матери, кое-как выполняла их (лишь бы отделаться!), и спустя час её можно было увидеть в хошемских конюшнях. Девочка помогала конюхам выгуливать кобыл, чистила их скребницами, задавала сено, а то и просто любовалась своими питомцами.
Все уговоры, попреки и запреты матери, как и ласковые увещевания сэра Арчибальда были бесполезны. Впрочем, Хошэм настолько сильно её любил, что искренне радовался, когда худенькая фигурка с небрежным узлом каштановых волос на голове деловито мелькала среди лошадиных стойл его конюшни. Кстати, скакуны её также любили и беспрекословно слушались. Иногда у леди Кларенс лопалось терпение, и тогда она отсылала младшую дочь погостить в дом викария, где к тому же царил гораздо больший достаток.
Умница Мэри обладала железной силой воли и недюжинным терпением, и только ей было под силу усадить строптивую девчонку за книги. Она заставляла Лиззи навещать "достойных бедняков" и сидеть на собраниях приходского совета, шить для корзинки для бедных, слушать по вечерам чтение философских трактатов, которыми увлекался викарий, но, увы, выдержка изменяла самому хозяину дома.
Преподобный Харрис был человеком, больше всего на свете дорожащим порядком и тишиной в собственном доме, и когда в него врывалась юная леди не по росту в коротком платье, с исцарапанными руками и обгоревшим на солнце носом, он замыкался в возмущенном неодобрении.
Лиззи не могла сидеть спокойно, постоянно вертелась и не знала, куда деть руки, болтала без умолку о кобылах и их болячках. У порога дома викария сразу же начинали толпиться какие-то бездомные собаки, которых нужно было кормить и лечить, появлялись беременные кошки, и потом нужно было заботиться о выводках котят. У преподобного Харриса очень быстро иссякало терпение, и он выказывал недовольство жене. Расстроенная Мэри ради мира в семье была вынуждена выпроваживать сестрицу восвояси. И уже на следующее утро конюхи сэра Арчибальда могли увидеть тоненькую фигурку юной леди возле лошадей.
Ну и чему могла научиться благородная девица в обществе грумов и конюхов?
Леди Кларенс однажды даже за сердце схватилась, услышав, какие словечки бормочет себе под нос младшая дочь, пытаясь втиснуть ноги в старенькие ботинки.
Когда Лиззи исполнилось шестнадцать лет, в её жизни произошли изменения.
Началось с того, что в один из промозглых мартовских деньков она выезжала очередную кобылу и жесточайшим образом простудилась.
Вообще-то, юная Кларенс отличалась крепким здоровьем, но тут болезнь как будто решила отыграться за все годы, когда обходила её стороной. И девушка слегла в постель на целый месяц, то пылая в жару, то трясясь в ознобе, а потом ещё долго не могла собраться с силами, чтобы вставать, не обливаясь потом от противной слабости.
Пока она болела, на смерть перепуганный состоянием любимицы сэр Арчибальд по-своему решил проблему с посещениями конюшен. Во-первых, он подарил Лиззи на день рождения (который она провела в постели) чудного трехлетнего жеребца Дика Слая - самого лучшего из своих производителей. А во-вторых, решил выставить имение, с прилегающими конюшнями на продажу.
- Мне хватит и дома в Липтоне, - пояснил Хошем свое решение леди Кларенс. - В городской жизни есть свои преимущества, одно из которых - близость доктора Уилсона к моей подагре. А ещё, думаю, это единственный способ прекратить чрезмерное увлечение Лиззи лошадьми.
Маленький городок Липтон находился всего лишь в миле от Кларенс-холла, тогда как Хошем-корт с его конюшнями располагался за три мили .
- Продать?! - ахнула Лиззи, едва заслышав такую чудовищную новость. - А как же...
Леди Кларенс только усмехнулась, увидев округлившиеся ужасом несчастные глаза дочери.
- Дорогая, сэр Арчибальд уже пожилой господин со множеством болячек, и он скопил порядочное количество денег, чтобы прожить остаток своих дней, не забивая голову скакунами. Вот Хошем и решил продать имение тому, у кого есть силы продолжать его дело.