Было тошно и, признаюсь, страшно. Я даже подумывала вернуться в Загорье — пусть там Аларай выдал приказ об моем аресте, но Арденс ведь мне поверит и сумеет защитить до воскрешения отца или же спрятать где-то в горах, да хоть в пещере с ведмедями! Пусть так, это все же лучше, чем быть разменной фигурой на доске Филиппа. Да и насчет Герштандта я не особо обольщалась: пусть он и бережен к ресурсам, но как он поступает после их использования?
Единственное, что меня хоть как-то удерживало в Арате, это ощущение странного чувства долга перед женщинами-революционерками. Ведь я с детства мечтала открыть лечебницу в Арате и самой большой преградой на пути к мечте считала не свою бедность, а именно то, что я родилась представительницей прекрасного, но слабого пола.. Да и долю общественного порицания через утрату невинности я хлебнула с лихвой… Хотя нет, это было не с лихвой, а лишь начало кругов унижений и лишений. Так что я всем сердцем поддерживала устремление женщин и считала их требования заслуженными и справедливыми. Но, поразмыслив, я поняла, что это тоже не аргумент в пользу решения остаться в Арате хотя бы на пару дней. Ведь здесь я смогу быть лишь марионеткой в руках короля или его сына, а действительно помочь смогу, лишь когда избавлюсь от их влияния.
Тогда решено: забираю рукопись легенды, дожидаюсь ночи и переношусь обратно к мадам Жюстин. Оттуда же без промедления в Загорье: или вестником попрошу у Арденса координаты, или пусть пришлет по меня Дарка, или хоть пешком через горы — потом будет видно.
Я бегом поднялась на второй этаж и со странным чувством открыла дверь в кабинет деда. Эта территория всегда была чем-то священным и запретным, и таковой оставалась даже теперь, когда я считалась его законной хозяйкой. Я поспешно, словно воришка, подошла к стеллажу с книгами и застыла: страниц легенды на их постоянном месте не было. Они исчезли! Я это поняла сразу же, так как точно помнила их местоположение, а дед никогда не менял порядок книг… И все же я проверила на соседних полках. Безрезультатно. Я обрыла весь стеллаж, полностью осознавая тщетность этих попыток. Потом же заглянула в святая святых — рабочий стол. Рукописи не было и там. Однако, в одном из ящиков я обнаружила нечто другое — конверт, подписанный таким родным, до боли знакомым почерком. Письмо Луизы! Письмо Луизы, которое дед мне не передал!
Я никогда не злилась на деда. Клянусь, даже когда осознала его перегибы относительно драконов, я не злилась на него, так как могла понять его чувства. Все же он был моим единственным близким человеком, который меня вырастил — как мог и как умел. Но это… Утаить от меня письмо моей лучшей подруги — это было прямым предательством.
Я читала последнее послание Луизы, не сдерживая рыданий. Теперь было ясно, почему Кит говорил, что Луз ждала меня. Ведь она просила меня приехать незамедлительно, она нуждалась в моей помощи. Ей было страшно. Ей не было к кому обратиться, когда она поняла, что попала в неприятности. Когда узнала, что ее новый заказчик артефакта дальнего перемещения — ментальный маг. Он внушил ей не рассказывать мужу и властям о его заказе. Да и Луиза не сразу поняла, что делает что-то эксклюзивное, ведь перенос для драконов был делом хоть и редким, но вполне тривиальным. Сложности начались, когда заказчик запретил уведомить о созданном ею артефакте органы внутренней безопасности, как того требовал порядок. А после подруга начала замечать изменения в самочувствии, о которых по-прежнему не могла оповестить даже Бахтиеора. Ждать нельзя было ни минуты. Любое промедление было чревато катастрофой. Тут-то она и решилась отправить мне недоделанный артефакт — оберег от ментальной магии, и умышленно не сопроводила его никаким объяснением, чтобы его не перехватили вместе с письмом. Луиза рассчитывала, что я смогу с ясным разумом во всем разобраться, рассказать мужу, да и за здоровьем ее присмотреть. Она не сомневалась, что я приеду. И она была права: если бы я прочла это письмо, я бы тут же умчалась в Загорье, несмотря на все запреты деда, и невзирая на всю свою ненависть к драконам. И дед это тоже понимал, поэтому и спрятал конверт.
Я с трудом уняла свои рыдания и привела в порядок лицо, уже готовая покинуть кабинет, как вдруг дверь резко распахнулась, пропуская четырех мужчин в форме королевских гвардейцев. При чем это не были приставленные Гершандтом охранники — те растерянно мялись в коридоре.
— Мистрес Анна Сигизмундовна Чаус!
— Да, это я, — произнесла сдавленно, всем естеством ощущая накал внутреннего напряжения. Целый день меня грызло предчувствие ужасной беды, и вот сейчас оно достигло своего апогея.
— Мы здесь по приказу Его Величества Филиппа Аратского, чтобы произвести ваш арест и доставить в королевскую тюрьму для доказательства вашей вины. Поместье окружено, так что просим не оказывать сопротивления.
— Господа, — дрожащим голосом молвила я, со всех сил стараясь удержать самоконтроль и не исчезнуть тут же, так во всем и не разобравшись, — могу я узнать, в чем меня обвиняют?
— Конечно, леди. В убийстве короля.
— Вы, должно быть, хотели сказать "императора"?
— В убийстве короля Араты Гершандта…
Вот только я уже не слышала: нет, не о моем аресте говорило мое предчувствие, а о чем-то более страшном. Я вдруг почувствовала резкую боль в спине, словно от удара кинжалом. Даже не саму боль, а словно ее отголосок, искаженное расстоянием эхо — и все вдруг исчезло, опустело… Мои невидимые щиты, присутствие которых я даже не чувствовала, но вот исчезновение их я ощутила предельно остро — их больше не было. Как и силы Арденса. Как, похоже, и самого Арденса.
Я не кричала. Для крика нужен был воздух, а мои легкие уже не поставляли его. Они замерли, окаменели от непостижимого, невообразимого горя, как и вся я. Я бы точно сошла с ума, но — на счастье ли? — наш мозг наделен инстинктом самосохранения, поэтому я лишь утратила сознание, окунаясь в такую теплую и нежную темноту, погружаясь в блаженное небытие, в котором я бы хотела остаться навсегда.
Глава 40
Загорье. Императорский дворец.
— Бах, где Капитан?
— Не имею понятия, Дарк. Церемония уже три минуты как началась, а его все еще нет, — заместитель Главнокомандующего пытался сохранить спокойствие, но все же не тревожиться он не мог. — На него это не похоже.
Дарк согласно кивнул:
— Я навещал его вчера после встречи с Арагвардом. Он готовился к визиту Аларая.
Оба мужчины одновременно взглянули на младшего принца Загорья и помрачнели, подумав об одном и том же.
— Я не могу пропустить церемонию. А ты отправляйся в комнаты Арденса во дворце и в его замок, — тихо шепнул Бахтиеор.
— Нет, я лучше к Алараю, пока он здесь. Если он вдруг исчезнет, или Капитан появится — пришли вестник, — Дарк хлопнул Бахтиеора по плечу и направился к выходу.
— Господа, в эту трагичную минуту мы собрались здесь для определения преемника нашего славного императора Багратиона. Согласно Порядку престолонаследования Загорья, престол должен унаследовать его старший сын, лорд Арагвард Загорский. Если есть не согласные, прошу высказаться сейчас, или же молчать до конца дней.
Дарк даже не обернулся, когда услышал голос Главы магического совета. Но резко замер в дверях, когда вдруг в полной тишине прозвучал ответ:
— Я не согласен. Престол должен перейти ко мне, лорду Бальтазару Загорскому.
Дядя Арденса неспешно поднялся и спокойно снял белые перчатки, всем своим видом демонстрируя, что именно он здесь хозяин положения.
— При всем уважении, лорд Бальтазар, но ваше заявление не имеет никаких юридических оснований. Согласно Порядку престолонаследования Загорья, если дети императора не обзавелись собственными наследниками, то престол переходит к его старшему сыну. Вы же относитесь к боковой ветви и на престол сможете претендовать лишь после смерти всех сыновей вашего брата.