— Не, не показалось, — качнул головой дедок. — Я Джая с соседской Лаймой свёл (ты не думай чего, всё по обоюдному хотению). Она хоть и обычная дворовая, но шибко красивая и мохнатая. Ну, у них получилось трое цуцынят. Вот, остался последний. Одного староста забрал, другую Микитична. А у энтого глазюки разные, брать не захотели. Говорят, бесовское отродье. Так я себе оставил.
«Теперь понятно. Да тут, наверное, дело даже не в смешении крови. Гетерохромия встречается и у чистокровных хаски».
— У него просто в одном глазу меланин есть, а в другом — нет. Генетика сработала. Или дала сбой, точно не скажу, — припомнил свои познания в этом вопросе Алекс. — В общем, все эти «бесовские» россказни — сплошные суеверия и домыслы.
— Ну ежели ты так говоришь… Я тут подумал… Не хочешь себе его взять? Хоча ты, вернее всего, грязнокровного не захочешь…
— Я не помешан на чистоте крови, меня больше волнуют личностные качества. М-да, говорю, как в офисе, — пробормотал гендиректор. — Я хотел сказать, что нормальный у вас пёс, боевой такой. Я его возьму.
— Вот и славно!
— А Джай у вас откуда? — спросил Алекс и немного выставил ногу, позволяя щенку её обнюхать.
— Сын подсобил. Сказал, што друга мне привёз, шоб не так одиноко было. Так я с ним бывает вечорами разговоры вожу. И псиной от него не смердит, и шуму не делает. Хороший пёс.
— Думаю, наследник у него такой же замечательный, — усмехнулся гендиректор и дал щенку вторую ногу на обнюхивание. — Я вернусь завтра на машине и его заберу. У него имя есть?
— Я пока што не давал.
— Хорошо, тогда я сам назову.
— Ага, оно и к лучшему будеть.
Телефон Алекса, который тот поставил на зарядку, когда пришёл (благо захватил из машины зарядное устройство), показывал 86 %, но сигнала сети не было. Алекс глянул в окно: на улице уже смеркалось:
— А мы на автобус не опоздаем? И позвонить бы…
— Не боись, милок. Я тебя к старосте отведу, а покуда ты там балакать будешь, Марийку запрягу.
Когда они вышли во двор, густые сумерки сменились темнотой, а на небе зажглись первые звёзды.
Староста оказался представительным мужчиной средних лет. Алекс намётанным глазом увидел, что тот умеет вести дела и с ним можно будет полюбовно договориться. Обсудив с Петром Максимовичем несколько вопросов, гендиректор позвонил личному помощнику:
— Алло, Роман…
— Алексей Викторович, ну наконец-то! Куда же вы пропали? Анжелика Викторовна вся извелась.
— Передай Лике, что со мной всё хорошо и я скоро буду. Пусть эвакуатор заберёт мой внедорожник. Я включил маячок, так что свяжись со службой безопасности: они скажут, куда ехать.
— А как же вы? Я пошлю машину?
— Нет, меня забирать не надо. Давно хотел прокатиться на санях… Доеду до города — позвоню.
Это оказалось даже лучше, чем он себе представлял. Сани мягко скользили за мерно трусящей впереди серой в яблоках лошадкой, легкая метелица совсем не доставляла дискомфорта, а свежий морозный воздух бодрил. Алекс был укутан тёплым пледом и накрыт шкурой какого-то животного, что делало путешествие уютным и весьма комфортным. В общем, поездка удалась и хотелось повторения, неоднократного.
В Хорошеве Михей ждал автобуса вместе с Алексом, отказываясь уезжать, пока «не отправит до города гостя дорогого». Они ещё немного поговорили «за жизнь». Прощался гендиректор со старичком как со старым другом.
Приехав на автостанцию, Алекс вызвал такси: на перекладных добираться не хотелось. Сюда, на окраину, оно приедет не сразу, поэтому гендиректор неторопливо оглядывал окрестности, попутно размышляя о сегодняшнем непростом дне. С той стороны дороги, где он сейчас стоял, были высотки, с другой — частный сектор. Снег весело искрился и кружил в свете фонарей: прекратившаяся было метелица началась снова.
Людей в этот вечерний час было немного. Может, именно поэтому Алекс сразу обратил внимание на голос маленького мальчика, который тянул мать за руку к одному из окон второго этажа, в котором виднелась ёлка, украшенная мерцающей разными цветами гирляндой:
— Мама, мама, смотри! Там в окне ёлочка! Какие огонёчки красивые. Я тоже ёлочку хочу, ма-ам. Почему у нас нет ёлочки?
— Что ты, сынок?! — проговорила та. — Нам её и украсить нечем…
— Я найду, чем украсить, мам. Обещаю! У меня цветная бумага есть. И белая тоже. Нам Марья Павловна показала как снежинки вырезать.
— А где мы её поставим? — мать снова попыталась аккуратно оттащить ребёнка от злополучного окна, которое соблазняло малыша, переливаясь цветными огоньками. — У нас и места нет…