В темноте ангара что-то мелькнуло. Я повернула голову, наткнувшись на редкий в этот вечер золотистый ореол жизни. Перламутровый отлив ауры рассказал о девственности, а запах тряпичной куклы в руке – о половой принадлежности. Дитя - судя по росту - не шевелилось. Я приблизилась, надеясь спугнуть или, если повезёт, рассмотреть новую знакомую, но этому не суждено было сбыться – передоз смазал не только черты лица, но и контуры тела, оставив приблизительные очертания, словно ребёнок был тенью.
- Я тебя не услышу, так что просто кивай. Там, - я махнула рукой за спину, - твой родственник?
Золотистый ореол сократился в верху, из чего я сделала вывод, что дитя кивнуло.
- Брат?
Движение повторилось.
Я помолчала. Золотистая аура приблизилась и протянуло ладошку во всем известном жесте попрошаек.
- У меня нет еды, - не слыша своего голоса было сложно понять каким тоном это было сказано, но успокоить ребёнка мне явно не удалось – золотистый огонёк дёрнулся в сторону и сжался в комочек за какой-то деревянной бочкой, пахнущей мочой и плесенью.
В провела пальцем по пробкам бутылочек с зельями, на ощупь найдя нужную и опустившись на корточки катнула её к забившемуся огоньку жизни:
- Это – «Последний ужин». Зелье не напитает тебя, но уберёт чувство голода. Выпей залпом, если пожелаешь, - и поднявшись, развернулась на пятках зашагав прочь, спиной ощущая взгляд полный благодарности, от которого к горлу подкатила кислая тошнота.
***
За четыре часа до рассвета меня догнал солдат. Он долго крутился вокруг и лез под руки, пока не понял, что я нахожусь в каком-то боевом трансе и попросту не отвел меня за ручку, как малое дитя, на приём к бургомистру. Статная тень вельможи обладала золотым ореолом жизни едва плотнее встреченных на улице, что признаться, меня приятно удивило – видно не просто так это проклятое демонами место смогло выстоять шестидесятидневную осаду, раз даже его правитель поддерживал «вынужденный пост». Бургомистр тоже что-то выплясывал, мне же оставалось глупо хлопать обожжёнными ресницами и скалиться, ни шиша не понимая, что от меня хотят, пока в комнату не вбежал ещё один из живых и не уволок меня по коридорам наружу. Дальше я поняла без слов.
По круглой башни бастиона ползло насыщенное грязно-зелёное пятно, создавая очертание слизня с длинными частыми ногами. Кровавник – пиявка-вампир, имеющий небольшой очаг псевдо-жизни в глубине тела, и достать его могла только магия. Вот её я и пустила в ход, когда через несколько минут добежала до верхнего этажа бастиона и обнаружила присосавшуюся пиявку к стремительно угасающему золотистому огоньку.
- Reavettum!
Магия в основе своей не пахнет, и увидеть, как бледно-голубая спирать вырвавшаяся из моей груди пробила мягкое тело я не могла. А вот последствия – сколько угодно. От нестерпимого писка в ушах словно взорвалась дамба и звуки потоком ворвались в мозг, заставив зажать вмиг переполненную голову ладонями. Когда же боль отступала, и я разжала руки, в бастионе мне составляли компанию труп и пятно, смердящее грязно-зелёным.
За окном пламенели первые лучи рассветного солнца и дар, притихший в эту ночь бесстрастно выдал расклад два к восьми на удачное продолжение охоты. Я не стала спорить.
Спускаясь по винтовой лестнице башни, я изводила себя остатками совести.
Зелья магов не предназначены для простых людей и «Последний Ужин» в самом деле может стать последним для ослабленного тела. Но пусть лучше девочка умрёт от разрыва желудка – быстрого, хоть и болезненного – чем вкусит медленную голодную смерть, или изнасилование неприхотливых солдат, когда жалкие ряды защитников окончательно сломят и врата крепости распахнут настежь на разграбление и поругание.
***
Отдыха мне не требовалось - «Умбру» в этот раз я варила сама, а данный состав мне всегда удавался – но дар настойчиво советовал повременить с охотой хотя бы до обеда, дабы не спровоцировать преждевременный откат с летальным исходом (четыре к пяти как минимум). Вняв увещеваниям, я примостила тело у какой-то железной решётки, недалеко от внешних стен. Город обречённых подавал признаки жизни лишь здесь, в непосредственной близи от единственного, что защищало их от полного вымирания, а мне не очень хотелось дразнить Госпожу Смерть, без нужны маяча у неё перед глазами.
Знакомый золотой огонёк мелькнул на краю взгляда. Я лениво повернула голову.
- Можешь говорить, теперь я тебя слышу.
Девочка, робко приблизившись протянула мне склянку с зельем.
- Пробку что ли вытащить не смогла? – удивилась я, но колбочку взяла, вернув назад в петлицу на поясе.