- Ты сильно уж не переживай, милая. - Сказал отшельник, за ужином. - Память может вернутся в любой момент. Надо только найти что-то, что спровоцирует воспоминания.
- А может она никогда не вернутся?
- Конечно. Но тогда ты просто начнешь новую жизнь. Ладно, допивай отвар и ложись спать. Тебе надо отдыхать.
Второй сон
Огромный зал освещался сотнями свечей. В глубине помещения возвышался огромный трон, на котором восседал директор внешней разведки Иййоки. Перед ним стояла группа темных альфар в походном обмундировании. Тапио Лайне встал во весь свой гигантский рост, почти опираясь головой в потолок. Вскинул руку и указал пальцем на север. Альфары повернулись в нужную сторону, где сквозь гобелены проступал образ далеких гор. Скалы постепенно приближались, открывая взору смотрящих вход в горные глубины. Пещера молниеносно приблизилась к наблюдателям, погружая тех в кромешную тьму. Непроглядный мрак, все глубже и глубже затягивал своих зрителей. И вот в самой глубине появился свет. Сначала это была просто точка. Маленькая светящаяся точка. Но вот она увеличивается. Становится ярче. Режет глаза. И в этом свете проявляется другой тронный зал. Где восседает глава торговой гильдии цвергов, Пер Свенссон.
3
В этот раз, пробуждение далось на удивление легко. Возможно, подействовал отвар, приготовленный Стариком. Слабости как небывало. Только легкая сонливость. Наверно, из-за скрывающейся в глубине усталости от ран. Или скудного освещения. Разница между днем и ночью здесь, под землей, никак не ощущалась. И невозможно было определить - пора уже вставать или можно еще понежится под одеялом. А оно было очень даже ничего. Связанное из шерсти какого-то горного животного. Как я его не ощупывала, не рассматривала - определить из чьей не могла. Но мои внутренние часы говорили, что пора вставать. И я не торопясь поднялась с топчана. На всякий случай держась за стену. Опасаясь головокружения. Но все обошлось. Я чувствовала себя превосходно.
Вот только память совсем не хотела открывать свои секреты. Ну что же, здесь, пока ничего не поделаешь. Буду ждать. Конечно, не очень хочется начинать жизнь с нуля. Надеюсь все еще обойдется, и я всп...
Мои мысли прервало тактичное покашливание. За спиной стоял цверг, прижав рукой к стене откинутую занавеску. За ним, в глубине двора, играли блики от костра.
- Ты проснулась. А я уже хотел будить. Пойдем завтракать. Я приготовил экреоря.
Он развернулся и вышел. И уже оттуда добавил:
- Это блюдо ведь из твоих кроев?
Во рту, отголосками прошлого, всплыл вкус жаренных яиц, а следом нахлынули воспоминания. В голове мелькали образы из прошлого. Детство, юность. Орден крадущихся в ночи и причастие Дракона. Потом охота и смерть. Это я была несущая смерть. Та, кто охотилась. Охотилась на врагов темных альфар. Врагов Иййоки.
Я все вспомнила. Вспомнила, как оказалась в пещерах, и с какой целью спустилась в них. Вспомнила, как диверсионная группа наткнулась на разъезд карликов. Как погиб весь отряд, под градом картечи с дрезины. И как сама, оступившись в темноте, упала в провал.
Но Черная птица, еверсти ордена, одна из лучших среди крадущихся, обязана довести дело до конца. И я доведу. Я убью ... Но сначала надо разобраться здесь.
Как ни в чем не бывало, я вышла во двор и подошла к столу, где цверг раскладывал по тарелкам яичницу и хлеб из лишайника.
- Садись, дочка. Я сейчас чаю заварю. - Сказал он и отвернулся к очагу.
Я приблизилась к нему сзади. Незаметно подхватив со стола вилку. Ловко крутанула ее в руке, берясь поудобнее. И в следующий мгновение вонзила ее в горло нечаянному свидетелю. Точно под аккуратно постриженной бородой.
Старик, кряхтя, умирал на полу пещеры, а у меня еще было много дел.
4
Мужчина с ребенком шли со стороны фьорда с полными садками крабов. Точнее, мужчина сгибался под весом трех здоровых садков, а мальчик нес небольшую корзину с крупными зеленоватыми яйцами. Пересекая Большой Торговый Тракт, они остановились.
- Папа, почему тетя такая черная?
Перед ними возвышался столб, к которому, через запястья была прибита женщина из народа темных. Ее ноги, всего несколько сантиметров не доставали до огромной лужи засохшей крови. Похоже в ней сомой ее почти не осталось. И тем не менее альфарка была жива. Рунические кристаллы, продлевающие мучения пленницы, были впаяны ей в глаза.
- Пойдем от сюда, Олави. Нам здесь делать нечего. Это дела мутантов.