Взгляд Владимира был бесценен!
Володя не мог говорить, да этого и не требовалось, друзья поняли друг друга. Далеко не у всех и довольно редко, очень редко бывает в жизни такое, когда молчание и тишина настолько наполнены смыслом, что слова становятся лишними и ненужными.
Друзья обнялись, как много-много лет назад, вернее даже не обнялись, друг прижался к лежащему и умирающему Володе, по-братски поцеловал его в лоб, выдал какую-то шутку, на что Володя улыбнулся, но, как-то вяло, хотя трезво, честно, грустно и, глубоко с благодарностью посмотрел в глаза уходящему другу детства.
Через неделю друг привез Владимиру знакомого священника, который принял последнюю исповедь Володи, Володя отвечал глазами, после чего батюшка причастил его Тела и Крови Спасителя. А через два дня после этого, в пасмурный апрельский день, Володя отошел к Тому, присутствие Которого он скорее инстинктивно, но всегда ощущал, хотя сделать первый и последний шаг Ему на встречу смог лишь, выйдя на финишную прямую своей короткой, странной, полной падений, скомканной, но все же им самим прожитой жизни.
Встреча
Леонид Кирюшин или просто Ленчик Киря, который во время последнего двухгодичного срока в колонии впервые за свои тридцать пять лет вдруг задумался о своей бездарно проживаемой жизни, вышел из дома во двор. Теплый и солнечный сентябрьский полдень убедил — таки Ленчика не выходить сегодня на стройку, где он числился помощником каменщика, а по сути был обыкновенным разнорабочим.
За год, что он находился на свободе, Ленчик отдалился от своих прежних дружков, новыми толком не обзавелся, от чего, надо сказать страдал, но, тем не менее, возобновлять старые гопотные контакты не намеревался.
Закурив последнюю сигарету, он смял пустую пачку в руке и направился в сторону остановки, где находился ближайший к его дому магазин. Проходя мимо помойки, на которой стояли три до отказу набитые мусором контейнера, он приостановился и кинул смятую, пустую пачку так, будто делал трехочковый бросок в баскетбольную корзину, пачка упала на вершину мусорной кучи, увенчанную букетом завядших цветов, дальнего контейнера, пачка не скатилась и не упала, что несказанно обрадовало Ленчика: «Эн Би Эй в действии, это просто фантастика!», с особым удовольствием произнес парень.
Ленчик шел вдоль допотопных и обшарпанных, местами с отвалившимися кусками штукатурки, с почерневшими балкончиками и некрашеными оконными рамами двухэтажек, наслаждаясь прекрасным осенним деньком и табачным дымом первой сигареты за день.
Подходя к остановке, он обратил внимание, что толпа, ожидающая свои автобусы и троллейбусы, как то странно скучковалась на одной стороне остановочной площадки, в то время, как на другой ее половине находился только один инвалид, сидевший в инвалидной коляске, с почему то опущенной на грудь головой. «Интересно, а что они так столпились то, вон ведь места сколько», — промелькнул в его голове мысль, до которой, вообщем-то, Ленчику не было никакого дела. Подумалось больше от отсутствия других мыслей и от нечего делать.
Ответ на его праздный вопрос пришел быстро. Приблизившись к остановке, а Ленчик шел к ней, как раз со стороны понурого инвалида, ему в нос ударил запах человеческих испражнений и мочи. Под инвалидной коляской было огромное мокрое пятно, вокруг летали мухи, сбоку, возле колеса, стояла картонная, промокшая снизу коробка из-под обуви, в которой валялась какая-то мелочь.
Ленчик остановился в трех метрах от инвалидной коляски. Он видел, как от бедолаги брезгливо отворачиваются прохожие, как в его отсыревшую коробку издалека швыряют копейки, словно объедки со стола цепному, запаршивевшему и голодному псу, как некоторые морщили свои носы, носики, носища, покрывая холенные лица морщинками и морщинами и недовольно возмущались: «что это такое?..какая вонь…куда смотрят?..». Ленчику было не понятен последний вопрос, так как ответ знал даже он: «Смотрят туда же, куда и каждый из нас».
А инвалид сидел в мокрых, запачканных и смердящих брюках с опущенной головой, смирившись со своим положением, просто, ожидая, когда его коробка хоть немного наполнится мелочью и тогда, может быть, кто-то из местных бомжей, что-нибудь ему купит поесть и выпить.
Ленчик всматривался в него. Это был далеко не старый мужчина, немногим старше самого Ленчика. И тогда Ленчик — это разгильдяй и арестант, потративший часть своей жизни на ошибки и всякую ерунду, вдруг постарался понять, что чувствует сейчас этот нестарый мужчина, каково ему сидеть в таком виде под прицелом сотни глаз, в окружении таких же как он мужчин, молодых и красивых женщин, подростков, детей — сидеть, в мокрых от мочи брюках, смердеть и униженно ждать, когда намоченная коробка из-под обуви, хоть немного наполниться мелочью.