Грэм подавил разочарование.
— Ладно.
— Конец связи.
Рация затрещала и умолкла. Грэм уже доставал из шкафа одежду. Он твердо знал, что ни за что на свете не будет ждать еще целых двадцать четыре часа, чтобы встретиться с Дэйвом.
И с Фергюсоном.
Глава 2
Кира решительно нажала на газ и прищурилась, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь густой снег. Затем взглянула в зеркало заднего вида. Бесполезно.
Снег повалил всего несколько минут спустя после того, как она свернула на дорогу, ведущую к курорту.
Затем она услышала объявление по радио. Дороги закрыты. Въезд и выезд только в случае крайней необходимости. Уехать обратно она уже не могла. Оставалось только молиться, что она все же попадет на курорт целой и невредимой.
На самом деле если ее подсчеты были верны, то она уже должна была там оказаться. В этом Кира была более или менее уверена.
Она крепче сжала руль.
Почва под колесами постепенно становилась как будто менее твердой, менее устойчивой, и ее автомобиль запротестовал, но Кира двинулась вперед.
— Хватит с меня намеков на всю оставшуюся жизнь, — пробормотала она, бросив на портфель Дрю злобный взгляд.
И снова посмотрела в зеркало заднего вида. Если кто-то сейчас находится позади, сможет ли он ее разглядеть — даже с включенными задними фарами?
Она снова нажала на газ, и машина под ней как будто вздыбилась.
— Да давай же ты, глупая штука! — буркнула Кира.
Девушка ехала еще несколько минут, но лес по обеим сторонам дороги стоял все так же густо, и метель не ослабевала.
В конце концов она решила прислушаться к голосу разума и логики и подумать, что делать дальше. И вдруг — лось!
Огромное лохматое чудище стояло напротив машины. Оно смутно вырисовывалось сквозь белую пелену снега. Стояло и смотрело на нее. Но не двигалось.
— Да вижу я, черт тебя возьми! — вслух крикнула Кира.
Она вывернула руль так круто, как только могла. Шины завизжали, протестуя против такого маневра. Сбросив скорость до десяти миль в час, Кира объехала лося и на мгновение успокоилась. Но, отведя взгляд от огромного животного, она вдруг осознала, что просто обменяла одну угрозу жизни на другую. Прямо перед ней простиралась чудовищная бездна, и машина медленно, но верно скользила к ее краю.
Все, что она могла теперь сделать, — закрыть глаза и молиться.
Пробираясь сквозь все свирепее бушевавшую снежную бурю, Грэм чувствовал, как его ноги становятся тяжелее и тяжелее. Даже особые сапоги для хождения по снегу, казалось, противились его продвижению. Подъем был действительно крут и опасен, но преимущество состояло в расстоянии: одна миля вверх по холму вместо десяти в обход.
По его лицу лился горячий пот и тут же замерзал сосульками в бороде. Грэм смахнул лед и остановился, чтобы отдышаться. Холодный воздух обжигал легкие. Но ни снег, ни ветер не могли отвлечь его от мыслей.
Грэм со злостью стряхнул с сапог снег и двинулся дальше. Он не просто выбрал именно эту тропинку в данный конкретный момент. Он всегда выбирал такие тропинки — или пути: они и привели его к этой, если использовать метафору, буре. И буря его жизни идеально соответствовала буре реальной. Прекрасно.
Король неверных решений. С главой, увенчанной короной сожаления.
Грэм чуть не рассмеялся. Надо же, именно в этот день его потянуло на поэзию. «Я слишком много времени провел в одиночестве», — подумал он.
И расхохотался. Не нужна ему ни поэзия, ни цинизм, ни даже надежда. Только холодные, жесткие факты. Вот к чему все вело. К долгожданной развязке.
Внезапно ухо Грэма уловило раскатистый звук, который перекрыл даже шум бури. Он замер. Лавина? Нет, грохот был явно иного происхождения. Это были двигатель автомобиля и скрежет шин по льду.
Грэм поднял голову и попытался рассмотреть дорогу вверху. Но снег был слишком густой. Грохот все продолжался. И кажется, приближался.
«Какой маньяк вылез наружу в таких условиях?» — подумал Грэм и покачал головой. Явно кому-то еще больше плевать на безопасность, чем ему.
Грэм сделал еще несколько шагов, ожидая, что шум утихнет, но он усилился. И вдруг он услышал высокий ужасающий крик. Он смотрел во все глаза — что-то фиолетовое свалилось со скалы сверху и покатилось по холму, сокрушая деревья… десять футов, затем небольшая задержка — и еще десять. А затем — невероятно, он даже не поверил своим глазам — рухнуло на колеса.