— Владыка.
Тут же выпрямился и, сверкнув глазами на меня, процедил:
— А ты что здесь делаешь?
— Эм-м… Стою?
Пузач злобно прищурился, и в то же мгновение прозвучало громогласное:
— Криштош!
От этого крика аж стены содрогнулись, а я, вспомнив про образ деревенщины, тихо ойкнула.
Несколько бесконечно долгих секунд прошли в полном молчании, а в когда в зале нарисовался мой юный похититель, пузач указал пальцем и выпалил:
— Почему она здесь? Почему не заперта?
По лицу юноши скользнула тень, и с ответом он нашёлся не сразу…
— Так никогда ж не запираем, — пробормотал Криштош. — Они никогда не выходят. Сидят тихо и дрожат. — Вот тут юноша окончательно очнулся и бросил яростный взгляд на меня.
Пришлось спасать положение:
— Да я только замок поглядеть. Интересно же!
Отец и сын поджали губы, а Владыка уточнил, не скрывая иронии:
— Интересно? В замке, наполненном драконами?
— А что? — продолжила отыгрывать простушку я. Кивок на похитителя и продолжение: — Криштош объяснил, что не сожрут.
Парень резко побагровел, а пузач дёрнулся, в последний миг удержавшись от подзатыльника, адресованного сыну.
— Не сожрут, — повторила я. — Ведь будет пир, а я — трофей. Без меня на пиру никак.
Пузач и Криштош опять глянули злобно, а Дарнаэш из клана Огненных хмыкнул. Именно в эту секунду я осознала, что воровство происходит не с разрешения «старших», как подумала вначале, а с позволения самого Владыки.
Владыка! Разрешает! Да это же… Да он!..
Внимание на брюнета — взгляд получился тяжёлым. Но оптимистичная улыбка эту непроизвольную реакцию сгладила, зато с желанием высказать претензию было сложней.
Во мне взыграло чувство справедливости, смешанное с королевской кровью и полным правом говорить от лица Вектарии… Пришлось ну очень постараться, чтобы затолкать эту смесь обратно и простодушно резюмировать:
— Ну раз мы всё выяснили, то я пошла?
Правда пошла. Почти помаршировала. Обогнула замершую парочку отец-сын, добралась до двери, и вот тут выдержка закончилась…
— Кстати, а почему именно девственницы? — обернувшись, спросила я.
Драконы не поняли — лица слегка вытянулись, брови взлетели вверх. Пришлось объяснить:
— Вы воруете. Девственниц. Почему именно их? Другие-то чем не угодили?
Толстяк побагровел, Криштош побледнел, а Владыка хмыкнул, и… да, снова окинул взглядом с головы до ног. Ну точно какое-то защемление шеи!
— На всякий случай, — сказал он.
Теперь уже я не поняла:
— В каком смысле?
— Вдруг девица приглянётся настолько, что дракон захочет сделать своей? А у нас с целомудрием строго.
В голове сразу родился рой вопросов. Как строго? Почему строго? Как это «своей»? Но разве драконы… И вот тут я сообразила:
— Издеваетесь?
Дарнаэш улыбнулся уголками губ, только это не помогло, моё любопытство уже взыграло. Плюс, информация была важной — чем больше узнаю про этот их обычай, тем увесистее будет наша нота протеста.
В общем, я не отступила.
— А если серьёзно?
— Традиция, — Владыка пожал плечами. — Когда-то один из первых драконов, пришедших в этот мир, взял в жёны человеческую девственницу, и с тех пор…
Тут Дарнаэш осёкся и нахмурился, а в его взгляде отчётливо мелькнуло изумление. Что-то из серии «зачем я тебе это рассказываю»?
Но было поздно! Я услышала, поперхнулась и закашлялась! Первый дракон был женат на человечке? Что-о-о?!
Да они же… Да мы же… Не сказать, что я эксперт, но я таки в курсе, как древние расы относятся к людям. Уж чем, а любовью и брачными узами там точно не пахнет — чем угодно, только не таким!
Однако Владыка сказал что сказал, и хотя это было невозможно по многим причинам, включая закрытую непроверенную информацию, обсуждать которую я уж точно не собиралась, но справедливости ради не могла не предположить:
— Если речь об одном из первых драконов, то получается, что среди вас есть те, кто являются потомками дракона и человечки?
Сказала и непроизвольно втянула голову в плечи. И не зря!
Просто Владыка набрал в грудь столько воздуха, что аж в размерах увеличился. Показалось, ещё капля, и этот представитель крылато-чешуйчатого народа лопнет от злости, предварительно сожрав меня.
Конечно я отступила! Пусть принцессы не пугаются, но в данный конкретный момент стало до ужаса страшно.
К счастью, Владыка быстро взял себя в руки — он демонстративно выдохнул, его аура власти перестала напоминать нависший над наковальней огромный молот, а на губах проявилась фальшиво-небрежная улыбка.