Заёрзала, пытаясь выпутаться из чужих объятий.
— Нет уж, теперь мы пойдем лечиться. Мне не нужно, чтобы управляющая слегла на всё время до Отбора, а то и до Нового года.
— Я вылечусь! — хрипло прошептала, откашливаясь. — Сбегаю в аптеку, там как раз целитель принимает! Я не разболеюсь, там дети дома, лорд Аргон, отпустите, пожалуйста! — тело сотряс новый приступ кашля.
— Тебе стало легче потому, что я магией сбил температуру. Скоро всё вернется, да ещё станет сильнее. Будешь лечиться теперь моими способами, — маг перешел на “ты”, но она этого даже не заметила, смущенная и возмущенная происходящим.
Даже Морриг с его мерзкой выходкой забылся.
— Мне домой надо! — она даже испугаться успела.
Как от него сбежать, если ноги не ходят? Если ей действительно по-настоящему плохо и голова идет кругом? Никуда не сбежать. Да и так уж ли нужно?
Вернее — нужно, конечно, но сил нет совсем. Нисколечко. Голова бессильно откинулась на плечо мужчины. Он был приятно теплым. Хорошо. Уютно. Спокойно. Холод вообще успокаивал и дарил ощущение полной защищенности. Оно шло откуда-то из подсознания, как будто всё ледяное и снежное несло безопасность и покой. Что за мысли? Наверное, ей опять стало хуже. Промелькнули коридоры, кажется, крыло преподавателей, Маг не пошел к выходу — напротив, зашел в свой кабинет, плотно затворив дверь.
А потом ладонь легла ей на глаза.
— Так будет безопаснее. Не уроню, — в голосе мужчины слышалась усмешка, — но видеть тебе пока этого не стоит.
Её обожгло холодом. Под закрытыми веками расцвела вспышка — и мгновенно стало тихо. Ладонь исчезла, но открывать глаза не хотелось. Жар снова начал набирать силу, реальность стала зыбкой, голова кружилась.
Она, кажется, провалилась в забытье в один миг. Иногда сквозь него доносились звуки, тихие голоса, звон, перестук и странное щелканье.
— Слишком резко и сильно. Это совсем не обычная простуда, мессир… Возможно, это и вовсе не простуда. Слишком похоже на симптомы конфликта сил при их пробуждении. Девушка точно не маг?
В какой-то момент в горло полилась вкусная, чуть сладкая жидкость, пахнущая травами, и стало легче. Болезненная ломота отступила, давая возможность погрузиться в крепкий сон.
Глава 3. Не вороши прошлое.
Однако, и во сне никакого покоя не было. То и дело мелькали обрывки каких-то призрачных видений, мерещились отец и мать, их глаза, наполненные отчаяньем, сухие губы, что-то шепчущие сквозь вату, забивающую уши.
“Беги, дочка! Беги! Судьба такая у нас, от неё не уйти! Слишком многим твой отец помешал! Беги и никогда сюда не возвращайся! Не принесет счастье ни титул, ни наследство!”
Бредовые видения сменялись не менее абсурдными. Там она видела себя — совсем крошечную, малышку лет трех с задорно торчащей короткой косичкой. Отчего-то она сидела на ковре в строго, но очень красиво обставленном кабинете, какого у них в небольшом городском доме никогда не было, и играла с великолепной куклой. Точь-в-точь с одной из тех, которые подарил сестренке лорд. Малышка беззубо улыбнулась чему-то, захихикала, баюкая куклу. Туфелька отлетела под стол и, пыхтя, она поползла туда. Мама просила не разбрасывать вещи!
Она как раз почти справилась с трудной задачей, когда дверь кабинета распахнулась и раздались голоса. Папа. И какие-то друзья.
Малышка недовольно прищурилась, закусив губу. Будет ругаться. А если не вылезать? Подумав, девочка заползла поглубже. Шаги были все ближе, перед ногами замерли две пары сапог. Одни ей отчего-то особенно запомнились — щегольские, лакированные, со шпорой-звездочкой. Конечно, тогда она не знала, как это называется, но была зачарована тихим звяканьем.
— Зачем ты пришел, Мир? — голос папы звучал непривычно холодно, зло.
— Зачем? — этот голос оказался неприятным. Он тянул нотки, был слишком надменным. — Чтобы предупредить тебя, конечно. Ты слишком многим перешел дорогу, Искарон. Но, пока ты был верным псом императора, тебя терпели. Теперь же ты в опале. Так что… берегись. И береги свою семью…
Видение растаяло, как ни бывало, сон снова уволок в свои объятья, но теперь был колким и тревожным. Снова одно мешалось с другим, снова всплывали странные вещи и фрагменты, которых она помнить не могла. Она вскрикнула, заворочалась, сжимая в руках что-то слишком мягкое. Кажется, над ухом взвыл магический оповещатель. Дарна вырвалась из забытья резко, одним рывком садясь на кровати, и замерла, вертя головой.
Где она? Точно не дома. Огромная комната была погружена в тишину. Тепло. Взгляд упал на постель. В ней бы десяток таких девиц уместилось. Покрывало было легким, но удивительно теплым, а ещё… с другого края кровати за ней настороженно наблюдали два большущих глаза-фонаря. Ярко-голубые, с вертикальным зрачком, они принадлежали кошке с невероятно белоснежным окрасом в странную пепельную полоску. Вот только дворовые кошки никогда не были такими огромными — как гончие псы. Так это она её…