Чужие пальцы легли ей на виски. Он посмотрел внимательно, без улыбки.
— Позволите мне прочесть вашу память?!
Она что же, преступница?! Отшатнулась, мотнув головой. Вжалась в спинку кресла.
Темный сделал шаг назад и уже собирался что-то сказать, как дверь беззвучно распахнулась — хотя совершенно точно была заперта — и на пороге появился её новый кошмар. С шикарным синяком на скуле. Ударился?!
— Вот ты и попалась, мелкая негодяйка! — возвестил взъерошенный тёмный.
И замер, наткнувшись, как на камень, на застывшую фигуру лорда Аргона.
— А что это ты тут делаешь, б… Дарк?
Вот она. Та самая черная, безысходная, ужасная и безвыходная. Которую не принято называть. Чье имя не произносят вслух… приличные леди уж точно. В общем, то самое слово на букву Ж. Или П. Хотя… обе присутствуют.
— Беседую с одной из участниц отбора. У нас важный разговор. Какого демона ты врываешься, Анарис?!
Анарис? Что-то знакомое…
— Какого? — на лице молодого мужчины проступила шутовская усмешка, и Дари поняла. Вот теперь нужно бежать. Хоть порталом, хоть в окошко, хоть политического убежища у самого ректора просить! — может, такого, что сначала эта особа вломилась в чужую комнату под надуманным предлогом поиска заколки, а потом, когда я любезно согласился взять то, что мне предлагают, решила поиграть в недоступность и отшвырнула меня магией! Меня! — выплюнул тёмный уже спокойнее. — Маленькая ведьма!
Стыдно было. И противно. И почти страшно. Никогда она не позволяла себе такого поведения. Никогда не была настолько легкомысленна — иначе они бы не выжили! Вдруг охватила усталость и апатия. Какая разница, что ей скажут? В чем обвинят? Насколько все это…
Пол вдруг резко ушел из-под ног. Наверное, она бы разбила лицо, если бы сильные руки ледяного не подхватили легко, удерживая.
— Что у нас тут? Вот шарг! Она не притворяется? — донесся, как сквозь туман, чуть раздраженный голос темного.
И снова мерный, убаюкивающий тон в ответ.
— Нет. Похоже, дело в её странной нестабильной силе. Она просыпается. Сейчас я снова ощутил эту вспышку, а до этого Дарнари казалась обычным человеком, пустой.
— Её зовут Дарнари?
— А что, Ваше Высочество не удосужилось об этом узнать? — прохладно-насмешливое, — и, к слову, что ты там говорил о том, что девочка ворвалась в твою комнату? Ты выселил дарх Сальтара?
— То есть это нормально, по-твоему, что эта малышка отправилась искать приключений при том, что является нашей невестой? — в голосе темного звучала неприкрытая злость и жадность.
— Рот закрыл и отвернулся. Не смей даже смотреть в её сторону. Иначе у тебя будут проблемы не только в подчиненных тебе ведомствах. Думаешь, Адар так просто был вычеркнут из нашего небольшого соревнования? — в льдистом голосе слышалась подначка.
Очевидная. Нахальная. Но темный повелся, как ребенок. Кажется, даже с кулаками собирался броситься.
— Так это ты?..
— Идиот, — не злое, — разумеется, не я. Отец уже спросил меня, — он выделил интонацией это слово, — кто-то действует в обход. Кто-то, кто знает слишком много. И кому совершенно не хочется, чтобы был назван очевидный наследник. Но мы сейчас не об этом. Слишком много странностей. В леди Алари огромная доля темной крови, однако, до поры до времени она казалась пустой. Кто-то запечатал её силы кровным блоком.
— Это могли быть только её родители, — задумчивый ответ. Кажется, тёмный больше не злился. Но она даже в полусне оставалась настороже.
— Но их образы в её памяти умело размыты. Уж я пытался посмотреть, поверь.
— Думаешь, её могли подослать? — вот этот тон ей совершенно не понравился. Никто её никуда не подсылал! А вот ей кого-нибудь послать ужасно хочется, почти нестерпимо!
— Нет. Случайность по всем параметрам, мы проверили. даже Стужа подтвердил. И Ирий. Так что с твоей комнатой? И что там тебе предлагали? — и голос такой… недобрый…
— Предлагали? Мне? — такое искреннее, такое почти детское удивление! Даже она поверила. А вот ледяной — нет.
Кажется, её отнесли в спальню. Прикрыли дверь, ничего не говоря. Осторожно раздели. Даже в полусне она покраснела, ощущая чужой взгляд всем телом.
На мгновение пальцы мужчины коснулись выреза сорочки — и отдернулись.
Тихий полупридушенный вздох.
— Нет, иначе не сдержусь!
Чужие губы коснулись шеи, лаская беззащитное горло, а после Дарк Аргон резко отшатнулся — и быстро вышел.
Последнее, что до неё донеслось, было шипящее:
— Она моя, Анарис. И даже не смей показываться мне на глаза, после того, как я почуял на ней твой запах! Радуйся, что ты мой брат, иначе…
Сон окончательно захватил разум. И там, во сне, шёл снег.
Она была на площади — огромной, пустой, покрытой льдом. Под ногами хрустел снег. Замерзший фонтан выглядел жалко и печально. Отовсюду здесь веяло одиночеством. Странный сон. Неприятный. Таких ей никогда не снилось — обычно она сны вовсе не запоминала, если это был не очередной кошмар о прошлом.
Снег — он везде. Он не укрывает — он обнажает, не согревает — заставляет леденеть. Она не может сбежать. Не может вырваться из этих ледяных оков.
“Сорви печати, зимняя дева, сорви! Пришла пора!”
Шёпот со всех сторон. Он оглушает, не дает мыслить, заставляет сбиться с пути, которого и так не видно. Ноги подгибаются, но она держится на одном упорстве. Идти больно — но она почти ползёт, спотыкаясь. Руки обморозила. Как же здесь стыло. Никогда не было таких зим в столице… Эта площадь… осколки зданий, разбитые колонны, крошево камней, разряженные боевые амулеты…
Что это? Война в империи?! Взятая столица? Что это?!
Перед глазами появляется маленькая светящаяся точка. Зимняя фея. Маленький человек с непропорционально большими глазами, в которых царит стужа, и прозрачными синими крыльями. Только когти и зубки у крохи совсем не детские. Пугающие.
“Хватит уже прятаться, дурочка! — зло пищит зимнее порождение, бросая в лицо крошево снега, — Дура-мать силу запечатала от страха, а ты и рада! Пока темный твоих родственничков спасает прохлаждаешься! Тебя Мать не для того сюда послала! Живо силу разбудила!” — рявкнуло “милое” создание во всю мощь легких.
Писк ввинтился в уши, а дальше… всё произошло мгновенно.
Она оказалась у фонтана. Девушка в древнем наряде эпохи Ранней Империи сидела на щите, закрыв глаза ладонями. Вместо слез в глазах застыл лёд. Лёд на её одежде, на клинке у пояса, на волосах, покрытых тканью.
На её груди ярко мерцала странным тёмным светом капля какого-то кристалла. От нового вопля снежного духа Дари пошатнулась — и вцепилась пальцами в проклятый кристалл. Он впился гранями в ладонь, раня. А потом… всю площадь затопил свет. Ослепительный. Ликующий. Проникающий в каждую клетку тела. Тёмно-фиолетовый, тёмно-синий, почти черный… Как свет может быть чёрным?!
На губах расползлась улыбка. В этот момент она казалась себе всемогущей. А в следующий… она провалилась в глубокий сон, где её баюкали огромные тёмные крылья. Тьма наполняла многолетнюю пустоту, тьма давала смысл жизни. Тьма пела для неё свои колыбельные, радуясь вернувшейся дочери.
Теперь Дари знала, почему ни один тёмный по доброй воли никогда не отречется от собственной силы. Дело не в страхе. Просто Тьма — это жизнь. И свобода. И сама суть.
Глава 7. Не привлекай внимание “женихов”.
Знакомство с “невестами” никакого счастья не принесло. Не то, чтобы она об этом не подозревала, но… то, что Эльрита, её снежная фея, теперь смотрела на неё не феей, а волком, стало неприятным открытием. Зато Айриша демонстративно села рядом с ней, не обращая внимания на натянутое молчание, царящее в большом светлом зале, где должно было пройти первое испытание.