Замки соседней квартиры лязгнули, и я отпрянула от двери. Показалась седовласая голова в бигуди.
– Здравствуйте! – строго сказала голова.
– Здравствуйте, – тихо отозвалась я.
– Вы здесь живете? – поинтересовалась голова.
– Угу, – зачем-то соврала я. – Здесь. Вот… мусор ходила выкидывать.
Благо наряд у меня для этого самый подходящий – домашние шорты и футболка.
– Из какой вы квартиры? – не отставала говорящая голова. Что она привязалась ко мне вообще? Я похожа на бандита?
– Вы верите в бога? – спросила я.
– Ой! Сектанты! – в ужасе пискнула голова. И тут же скрылась в своей квартире. Дверные замки снова противно лязгнули. А я припустила к лифту.
На улице мы с Гошей, не сговариваясь, почесали по двору. Меня не покидало ощущение, что из окна за нами кто-то наблюдает. Ульяна, ее таинственный гость или мнительные бигуди?
– Видел в коридоре мужскую обувь? – спросила я на ходу.
– Не-а, какое там! Она дверь чуть приоткрыла. И, кстати, была явно напряжена.
– Да? Интересненько! – хмыкнула я. Зачем скрывать какого-нибудь ремонтника? Наверняка Шацкая решила, что это тетушка пожаловала, вот и спрятала ухажера. Ну все! Зря Пашка на ирисы раскошелился. Не светит ему ничего с красавицей Ульянушкой. Зуб даю, накрылось медным тазом наше двойное свидание. Я счастливо заулыбалась.
– Ты чего щеришься? – покосился на меня Гошка.
Я вместо ответа потрепала его по белобрысой макушке и негромко запела:
– У меня появился друго-о-ой, у меня-я-я появи-и-ился друго-о-ой! А-ча-ча!
– Не позорь меня, – испугался Гошка, – на нас люди смотрят.
Ох уж этот трудный возраст.
– У меня появи-и-ился друго-о-ой! – еще громче и фальшивее затянула я. – У меня-я-я появи-ился друго-о-ой!
– Достала! – злился Гошка. – Там есть другие слова?
– Наверное, есть! – засмеялась я. – Только их не помню.
– У Пашки твоего губа не дура, – в отместку за свой позор сказал мне Гоша, – Ульяна очень красивая.
– Много ты понимаешь, – фыркнула я, – маленький еще на таких девиц заглядываться. И вообще, она не его девушка пока.
Гошка молчал и важно вышагивал рядом со мной. Мы прошли мимо галдящей малышни, которая в каникулы торчала на улице с самого утра. Ребята вынесли из дома ведро, в котором развели шампунь и глицерин, и теперь при помощи конструкции из двух длинных палок и веревки выдували огромные мыльные пузыри. Из припаркованной неподалеку машины доносилась веселая летняя мелодия, а навстречу нам с Гошей летели большущие радужные шары. Я рот распахнула от восторга. Какая красота! А Гошка даже не взглянул в сторону пузырей. Ах, ну да, он ведь уже большой мальчик.
– Как думаешь, если я скажу Пашке, что Ульяна козявками увлекается, он от нее отстанет? – спросила я.
– Ты такая дура, Поля, – доверительно сообщил мне двенадцатилетний Гошка. – Взрослей!
– Любовь, что тут поделаешь, – развела я руками. – Когда-нибудь и тебя так скрутит.
– Скрутит? – удивился Гоша.
– Ага, как от просроченной колбасы, – припугнула я.
– Неужели все так плохо? – огорчился сосед.
– Если безответная любовь, то да… Очень бодрит. Как внезапный сильный град. Холодно и твердыми льдинками больно бьет. А главное – к такому не подготовишься. Ты же не знаешь, где и когда град тебя застанет?
– А прогноз погоды?
Я только отмахнулась. Этот Гошка портил мне всю теорию.
– Зато когда непогода утихнет, – продолжила я, представив на мгновение, что случится, когда мы с Пашей будем вместе, – наступит такая благодать. Помнишь этот свежий воздух после дождя и града? А знаешь, как здорово целоваться? Правда, в первый раз непонятно, как и что произошло, но ты счастлив до чертиков.
– Мне не нравятся такие разговоры. – Гошка, смутившись, покраснел до кончиков ушей.
– Эх ты! Взрослый! – покачала я головой, оглядываясь на мыльные пузыри, которые остались позади.
Во дворе мы столкнулись с Долгих, который, похоже, направлялся в нашу квартиру.
– Привет, малой! – Пашка пожал Гоше руку, совсем как взрослому. – Ну как все прошло? Передал?
– Передал! – кивнул светловолосой головой Гошка. – Все прошло отлично.
– С меня презент, – пообещал Паша, а потом взглянул на меня: – Вы… вместе, что ли, ходили?
– Вот еще, – усмехнулась я, – делать мне нечего? Сами только встретились во дворе. Привет, Гош!
Гоша укоризненно покачал головой и молча направился к крыльцу.