Удар, кровь, нож в целлофан. Обернулся:
— Мы предпочитаем...
Всплеск адреналина прояснил мозги. Эту игру я не имею права проиграть — ставкой моя Ольга!
В этот раз я четко знал, в какую дверь должен зайти Мурена, и быстро закрывал остальные. На самом деле это просто: антивизуализировать любое его возможное действие и любое постороннее обстоятельство.
Дверь первая: в кабинет входит/заглядывает официантка/шеф/уборщица/охрана бизнес-центра/незнакомый мужчина. Закрыто.
Дверь вторая: Мурена достает телефон, нажимает кнопки/телефон звонит, Мурена принимает звонок. Закрыто.
Пока Мурена демонстративно прятал улику за пазуху и толкал речь о том, что ему крайне нужны надежные, способные к нестандартным действиям сотрудники, мы с Ольгой таращились на него, как загипнотизированные овцы, и внимали. В основании черепа шевелилась боль — как всегда, за игру со случаем приходится платить.
Дверь третья: Мурена кладет на стол бумаги и требует подписать. Закрыто.
— Что вы от нас хотите? — жалобно спросила Ольга. — Зачем вам именно мы?
— Для нашего проекта подходят далеко не все, дорогая Ольга Викторовна. Когда вы приступите к своим обязанностям, я покажу вам результаты некоторых очень интересных тестов. Надеюсь, вы не очень расстроились из-за этого? — Мурена кивнул на труп. — Признайтесь, вы бы с удовольствием сделали это сами.
Я словно нехотя кивнул и чуть не вскрикнул от пронзившей виски боли.
Дверь четвертая: Мурена кивает на дверь, предлагает обсудить подробности у него в конторе, а пока этой досадной мелочью займутся специальные люди.
На лице Мурены мелькнуло замешательство, словно он забыл слова роли. Мы с Ольгой молчали, прижавшись друг к другу. В моем черепе билась о стенки бешеная зеленая обезьяна. Ольга мелко дрожала и сжимала мою руку.
Дверь пятая: звонит телефон, Ольга достает его, наживает на кнопку, телефон взрывается; Ольга хватается за грудь, оседает...
Дверь шестая: воет пожарная сигнализация, в коридоре топот;
Дверь седьмая: у меня темнеет в глазах, боль в груди, инфаркт/голову разрывает боль, инсульт; ветер разбивает окно и в меня летит осколок...
Дверь восьмая: в глазах Мурены понимание, он кидает тяжелой пепельницей со стола в меня/в Ольгу/в окно; бросается к Ольге, хватает ее за горло и требует прекратить /подпрыгивает на месте и начинает читать стихи...
Закрыто, закрыто, закрыто!
Головная боль чуть утихла, зато в животе поднялась тошнота, резь — я ответил еще одной антивизуализацией. Только бы не упустить инициативу!
— Мы заботимся о наших сотрудниках, — продолжил Мурена. По его виску стекла капля пота, но тон доброго дядюшки он держал. — Вы же понимаете, нам нет смысла предпринимать столько усилий, что получить одноразовый инструмент...
Картинки сменяют друг друга, реальность истончается, натягивается тетивой. Мурена мечется между захлопывающимися перед его носом дверьми, не может понять, что идет не так.
Дверь девятая: Мурена вдыхает, что-то произносит/кашляет/сглатывает...
Где-то на краю лопается струна си...
Шагнув к нам, Мурена споткнулся, протянул руку к столу, пытаясь удержать равновесие, наткнулся на лампу. Что-то затрещало, вспыхнуло, запахло паленым волосом и резиной. Не удержав равновесия, Мурена упал лицом вниз, неловко вывернув руку.
6
Длинную-длинную секунду я смотрел на тело, не веря, что получилось.
— Пойдем, Кость, — шепнула Ольга.
— Сейчас.
Я погладил её по плечу, поцеловал в макушку — как сладко пахнет моя несбыточная мечта! — и присел около Мурены. Не переворачивая, обшарил карманы. Вытащил телефон, записную книжку, ручку, магнитную карточку без опознавательных знаков... и все. Ни документов, ни ключей.
Из "Золотого Саксофона" мы уходили тихо и быстро. Меня трясло от адреналина: агрессия, страх, шерсть дыбом и нервы как растяжка, тронь — взорвется. Вероятности я больше не беспокоил — знал, что еще одна антивизуализация, и на голову упадет кирпич. Эти кирпичи были повсюду, один неверный шаг, и нас обоих завалит.
"Не думай о зеленой обезьяне" — твердил я вместо того, чтобы думать о том, что ждет нас за дверьми лифта.
Выйдя на стоянку, я дернулся было в сторону своего джипа, но Ольга сжала мою руку — одновременно с ощущением, что это неверный шаг. Сели в её машину, выехали со стоянки... и меня стукнуло. Зеленая обезьяна! Отель и ресторан в Бангкоке, где наши, с соседнего курса, играют джаз — совсем же недавно Славка звонил Ладинскому, а тот рассказывал мне. У них как раз клавишник собирается уезжать домой.