Ничего не вышло. Почему она ничего не может вспомнить? Что с ней стало?
И чего же так сильно болит голова?
Мигрень.
Слово всплыло неожиданно, хоть сейчас она и не пыталась припомнить это определение. Точно, мигрень. То состояние, когда сильно болит голова.
От этой маленькой победы ей стало легче. В душе появилась надежда, что и всё остальное тоже понемногу всплывет в обрывках её сознания. И можно будет сложить пазл, восстанавливая картинку прошлого.
Она вспомнит. Должна.
Дверь в её спальню приоткрылась, впуская того высокого мужчину, что она уже видела прежде. Из проёма двери появилась полоса света, но широкие плечи незнакомца заслонили яркое пятно, возвращая комнате былой полумрак. Дверь довольно быстро закрылась, оставляя в комнате гостя.
— Проснулась? — тихо спросил мужчина. От его чуть хриплого голоса у неё что-то содрогнулось внутри, и от этого чувства девушке стало не по себе. Она определенно слышала его голос раньше. Возможно, даже была знакома с этим человеком. Кто ты такой?
Он, тем временем, подошёл ближе и бесцеремонно сел на её постель. Пружины скрипнули, принимая на себя вес ещё одного человека. Девушка попыталась отодвинуться от него, насколько это было возможно в её состоянии. Точнее, осталась лежать на месте, не сдвинувшись ни на дюйм. Мужчина заметил ее реакцию и попытки отстраниться от него, и только тихо усмехнулся.
Кто он, и чего от неё хочет? Зачем сюда пришёл? Девушка во все глаза следила за его действиями.
Мужчина тоже молчал, изучая её лицо, и этот пристальный взгляд ей не нравился. В полумраке комнаты она видела, как опасно блеснули его темные глаза.
— Надеюсь, ты выспалась, Кимми. — Наконец сказал он, после затянувшегося молчания. — Хоть вид у тебя и усталый.
Мужчина говорил тихо, и от этого невольно начинаешь прислушиваться к нему, ловить каждое его слово. И ей это тоже не очень нравилось.
И ещё он говорит так, будто бы они знакомы. Кимми. Он назвал её Кимми. Какое-то странное имя. Её имя?
— Кто ты? — Спросила девушка, когда он рукой коснулся её волос, разметавшихся по подушке. От его прикосновения ей хотелось отпрянуть, но сил на это не было, и она просто смотрела, как его шершавые пальцы перебирают завитки её каштановых прядей.
— Ты проспала почти четыре дня после аварии. И я надеялся, что за это время память к тебе вернулась. Узнаёшь меня?
— Нет, — честно призналась девушка.
— Что-нибудь помнишь? — Настойчиво проговорил мужчина. — Ну же, Кимберли, соберись.
— Помедленнее, — тихо сказала она.
— Что?
— Говори медленнее, я не успеваю за тобой.
И она увидела, как он еле заметно кивнул.
— Спасибо, — прошептала она.
— Доктор сказал, что возможно скоро память к тебе вернется, нужно только больше отдыхать. — Медленно проговорил мужчина, идя ей на уступку.
— Спасибо. Я не устала, — девушка чуть косо улыбнулась. — Только голова болит. Наверное, у меня мигрень. А так я в полном порядке.
Мужчина скривил губы в такой гримасе, которую, даже обладая богатым воображением, сложно было назвать улыбкой.
— Видела бы ты себя в зеркало. Ты вся на ссадинах и на синяках.
— Что случилось? — Ким попыталась сесть в постели, но не смогла оторвать голову даже от подушки. Беспомощность окатила её новой волной липкого страха. — Что со мной такое?
Он долго молчал, и выражение его глаз не обещало ничего хорошего. У него взгляд охотника, пристальный, внимательный, тяжелый, подумалось ей.
Именно тяжелый. Ким нервно сглотнула под его давящим взглядом. Наверное, вот точно так же удав разглядывает кролика, гипнотизирует, перед тем, как совершить решающий бросок.
— Ты попала в автомобильную аварию, детка. — Наконец ответил мужчина, и криво усмехнулся. — Не справилась с управлением, разбила машину вдребезги. И каким-то чудом сама осталась жива.
— Я этого не помню. — Выдохнула она.
Так значит, была авария. Это многое объясняет. Теперь она знает хоть что-то… Но легче ей от этого всё равно не стало.
— Что ты помнишь? — Мужчина наклонился к ней ближе, глядя прямо в глаза. И девушка отметила, что его глаза ещё и жестокие. Возможно даже безжалостные. Резкий взгляд его тёмных глаз пригвоздил её к постели, лишая воли. — Что ты помнишь? Говори.
Девушка напрягла лоб так сильно, что на нём появились морщинки. В висках застучало сильнее от перенапряжения.
— Я ничего не могу вспомнить. — Виновато прошептала она. — Тебя тоже не помню. Никого не помню. — И в её слабом голосе послышались нотки паники. — Кто ты? — В который раз повторила она свой вопрос.