Она даже в Джасе не была уверенна. Ей всё чаще казалось, что он видит в ней не девушку, а ступеньку для карьерной лестницы. Она бы уже давно его бросила, но её отец очень хорошо отзывался о сыне друга. И был так горд, когда Ким стала с ним чаще видеться. А она не могла подвести отца. Иногда она думала, что в Джастине её папа хочет видеть сына, свою правую руку, человека, которому он может все передать. И Джас тоже это знал.
Во рту стало горько.
Боже, если её не будет на этом чёртовом ужине сегодня, то абсолютно ничего не изменится. Помолвка состоится и без нее. Мелочь-то какая, подумаешь, ее не будет за ужином. Ни отца, ни Джаса это не остановит. Всё давно уже решено. И без неё.
Сбежать?… Ким давно прокручивала эту мысль в голове. Мечтала, что в один прекрасный день наберется смелости и бросит скучную учёбу, неинтересную работу, нелюбимого жениха и неоправданные надежды папы. Сбежит, куда глаза глядят. Но мечты на то и есть мечты — чтобы было о чём думать, когда становится совсем невыносимо. Головой Ким понимала, что никогда не осмелится на подобный шаг. И с каждым днём всё больше в этом убеждалась, продолжая следовать наставлениям родителей.
Интересно, она хоть немного нравится Джасу? Или его прельщает только сеть банков ее отца, что идёт с ней в комплекте?
В который раз за этот день Ким подумала о том, что бы сесть в свою машину и уехать неизвестно куда. Как же хочется бросить всё и умчаться навстречу ветру. От жизни, где всё монотонно и распланировано на десятки лет вперед. От сурового взгляда папы, и от страха не оправдать его великие мечты. От скучной монотонной работы в этом банке. От Джастина, к которому ничего не чувствуешь… От всей этой фальши, из корой построен её серый мир.
Только вот не куда ей сбегать.
От безысходности хотелось кричать. Но на работе не место эмоциям. Про неё и так уже за спиной ходят самые разные слухи. Про неё и Джастина. И Джас совсем не против этих слухов, считая, что так он быстрее получит себе желаемое. И Ким совсем не была уверена, что на первом месте в его списке желаний стоит она.
День ещё с утра обещал быть невыносимо жарким. В общем зале под потолком тихо жужжали вентиляторы, но от зноя на улице к обеду начинал парить даже асфальт. И легкий ветерок с берега не спасал от духоты жаркого лета.
Несмотря на раннее время, солнце от окна заметно припекало. Его лучи, преломленные о грани бриллиантовых сережек Кимберли, яркими солнечными зайчиками плясали на её столе и бумагах. Девушка невольно улыбнулась, любуясь этими радужными переливами. Хоть что-то веселое появилось на её столе. Пусть это и всего лишь солнечные зайчики. Уж они-то поинтереснее набивших оскомину скучнейших отчётов и таблиц-сводок.
Постепенно зал их банка наполнялся клиентами, и Ким, естественно, занялась ими.
К ней за столик подсела пожилая женщина, в строгом платье от Chanel. Это платье неплохо на ней сидело, но вот бусы. Ким часто ловила себя на таких нелепых несуразных мыслях, глядя на незнакомых ей людей. Одним не хватало лоска, другие слишком увешивали себя украшениями. А в случае с этой женщиной все было намного банальнее. Она надела на шею нитку розового жемчуга. Но под это темное платье они совсем не подходили. Ей нужны серебристые жемчужины. Неужели это только она одна видит?
В прочем, Ким постаралась побыстрее выкинуть все лишние мысли из головы.
Скоро приедет отец после совещания в зале для акционеров, и ещё не хватало, чтобы он застал её врасплох.
Кимберли в который раз выпрямила спину, собралась, изобразила дежурную улыбку и начала рассказывать женщине про разные возможные ставки для её вклада, как в зале вдруг стало тихо. Слишком тихо.
Непривычно тихо.
Кимберли подняла голову от документов и заметила посреди главного зала людей с оружием в руках. Листки выпали из ее в миг ослабевших пальцев.
— На пол! — прокричал мужчина в чёрной маске-чулке, стоявший в центре зала. — Все на пол! Живо! Я не буду повторять третий раз.
Клиентка Ким мигом шмыгнула под стол. А вой самой девушке, прежде чем лечь на пол, нужно было встать из-за стола. И так, вышло, что когда все в зале уже лежали лицом вниз, Кимберли только смогла подняться со своего стула, пошатываясь на каблуках.