Со швейным цехом было тяжело. Особенно в самом начале, в первый месяц после покупки, ведь здание требовало ремонта, многие станки вышли из строя, и даже проводка в цехе барахлила. Но Кимберли знала, что она справиться. Другого выбора у нее не было. Люди воплощали в жизнь свои мечты и с куда меньшим капиталом, нежели у нее. Так, что Кимберли не жаловалась на трудности. Сперва она наняла мастеров, и только проверяла, как движется ремонт и отделка в здании. Да и уроки шитья принесли свои плоды, теперь Ким прекрасно строила чертежи любой сложности, разбиралась в тканях, во всевозможных строчках и видах отделки. Легко переносила выкройки на ткань со всеми припусками на швы, со всеми выточками. И ей это дело безумно нравилось.
Она назвала свой цех «Кимбл». Поддельный паспорт оказался на удивление качественным, и ни одна госструктура не проявила к ней интереса. Теперь она была Кимберли Блеквуд. Она уже привыкла к этому имени и не хотела его менять.
И ни родители, ни сам мистер Блеквуд, так и не нашли ее. А может быть, и не искали. Постепенно Ким перестала переживать по этому поводу. Перестала оглядываться по сторонам, боясь встретиться взглядом с темно-карими глазами в толпе.
Больше всего Кимберли увлекал процесс моделирования одежды. Именитые дизайнеры ориентировались на довольно узкий круг покупательниц. У того же Кристиана Диора почти все коллекции одежды рассчитаны на зрелых, состоятельных женщин, с утонченным вкусом. Ким мечтала переодеть всех. Начиная от подростков и заканчивая старушками. Еще с юности мама часто брала ее с собой бродить по салонам и по выставкам, прививая вкус. И уже тогда Кимберли понимала, что чего-то не хватает во всем этом многообразии однотипных непрактичных нарядов. Взять, к примеру, ее любимую блузку от Givenchy. Красивая, утонченная, но абсолютно не рассчитана на обычную жизнь обычной женщины. Ким знала, чего она хочет. И верила, что все у нее получится. А пока ты веришь в себя, ты непобедима.
Странности начались на третий месяц.
— Мисси, по всему дому запах рыбы! — Проговорила Ким. — Необходимо проветрить все. Меня мутит.
— Но я не готовила рыбу. — Мисси внимательно посмотрела не девушку. — Ким, сильно мутит?
— Накатывает весь день. — Девушка разлаживала на столе свои эскизы. — Скоро пройдет. Вчера так тоже было. И позавчера.
— Дорогая, ты ведь с тем Блеквудом не просто целовалась? А как давно у тебя были женские дни? — Тихо спросила Мисси.
И Ким подняла на нее взгляд, полный растерянности.
Глава седьмая
Энтони Паркер вернулся с работы домой. Пустые стены не радовали его. На кухне больше не пахло домашней стряпней, новые повара не могли заменить его прежнюю кухарку. Да и Линетт еще не вернулась от туда, где там она обычно проводит свои дни. Без Кимберли в доме стало пусто. Работа потеряла смысл. Для чего он строил свою империю? Чтобы передать дело сыну. Энтони усмехнулся, вспоминая, как Джас торопливо покидал его дом, после визита того странного типа. И как он раньше хотел отдать свою Ким этому трусливому подхалиму, пасующему перед трудностями? Наверное, он раньше был слепцом.
Как оказалось, он совсем не знал свою дочь. Энтони уже и отчаялся ее отыскать. Больше года прошло, а так ни одной вести о дочери и не поступило. На всякий случай он приказал своим агентам разузнать все, что можно про владельца того серого Доджа. Вдруг тот псих найдет Кимберли быстрее него. Психа звали Коул Блеквуд, и он тоже сидел ни с чем. В глубине души Энтони злорадствовал. От того, что не один он потерпел неудачу.
— Тони! — Стуча каблуками, к нему бежала Линетт, и размахивала каким-то глянцевым журналом. Она так называла его, только когда сильно волновалась. — Тони, скорее. Скорее.
Его жена тронулась, решил Энтони, наблюдая, как та дрожащими руками листает свой журнал, что бы что-то ему там показать. На кой черт ему дамские журнальчики?
— Линетт, я устал за сегодня, — перебил он ее, — Не стоит. Я не хочу смотреть твои журналы. Не сейчас. Не сегодня.
— Но здесь наша Ким! — Возразила его жена. — Я не могла ошибиться. Вот, смотри. Это она.
И Энтони Паркер не поверил глазам. На развороте была его дочь, с отросшими ниже талии волосами, стройная, как и всегда. С прямой спиной и чуть приподнятым подбородком, словно она бросала вызов всему миру. Наверное, так оно и было.