— Да. Меня зовут Ким. А ты, наверное, дочка Эсперансы?
Девочка кивнула, и снова опустилась на пол, беря в руки синий карандаш.
— Я люблю рисовать, — сказала она, выводя что-то похожее на цветок. — А что любишь ты?
Ким растерялась.
— Я… Я не знаю… — призналась она. И поняла, как нелепо прозвучала эта ее фраза. Но ведь она действительно не знала…
— Держи карандаш. — Кристина протянула ей фиолетовый. — Может быть, ты тоже любишь рисовать. Ты не узнаешь, пока не попробуешь. Рисуй.
— Что рисовать?
— Что хочешь. Это не важно. Главное процесс. Если тебе не понравится, значит это не твоё, — философски изрекла девочка, и взяв зелёный фломастер, стала выводить листики у своего цветка. — Это фиалка. Красиво?
— Да. — Ким улыбнулась. — Я… Можно я попробую нарисовать тебя.
— Рисуй.
Ким взяла в руки карандаши, и принялась за дело.
— Нет. — Кристина покачала головой. — На мне серое платье. А ты нарисовала голубое. Да ещё и с оборкой. Не похоже. Совсем не похоже.
— Я подумала, что тебе должен пойти голубой цвет. — Ким улыбнулась. — Нравится?
— У меня нет ни одного голубого платья. — Кристина тяжело вздохнула. — А мне точно пойдет этот цвет?
— Я уверенна. — Кимберли утвердительно кивнула. И сама удивилась, откуда она это знает.
— Ты умеешь шить? — Тихо спросила девочка. И Ким услышала надежду в её тоненьком голосе.
— Я не знаю, — призналась она.
— Значит надо попробовать. — Кристина уверенно поднялась на ноги. — Это, как и с рисованием. Пока не попробуешь, ты не узнаешь. А в комнате для гостей висят голубые шторы. Цвет точь-в-точь, как на твоём рисунке. И в эту комнату редко заходят…
— И? — Ким улыбнулась, понимая, куда клонит Кристина.
— Завтра мы попробуем шить платье с оборками! — Подвела итог девочка и весело подпрыгнула. — Попробуем? Как на твоем рисунке!
— Да. — Кимберли улыбнулась, — Правда, я не обещаю, что будет результат. Мне кажется, что я не умею шить.
— Если тебе понравится, то всегда можно научиться. К тому же у мамы где-то была книжка по рукоделию. Я принесу её завтра, и мы попробуем шить платье. Идёт?
— Идёт.
Дверь детской спальни с грохотом распахнулась, ударившись о стену. Кристина вскочила на ноги, а Ким даже не обернулась, прекрасно зная, кто стоит в двери.
— Кимми, какого чёрта, ты встала с постели? — Не голос, а рык зверя, и от этого рыка пошатнулись картины на стене. — Я приказал тебе спать!
— Я уже проснулась.
— Я вижу. Ты нарушила обещание, и вышла из комнаты одна. — От его тона, на её теле волосы встали дыбом. Боже, как она могла когда-то желать быть его невестой? И в перспективе — женой!? Он же бывает просто невыносим. И до дрожи пугает её все время.
— Но я не была одна. Мы с Кристиной рисовали. — Ким снова почувствовала, что оправдывается, и это ей не понравилось. Она не сделала ничего такого, чтобы объясняться перед ним. — Я ведь не пленница!
— Нет. Ты моя невеста. Я и хочу, чтобы ты была в безопасности. Поднимайся с пола, — чуть мягче сказал он, и протянул ей руку. — Скоро ужин.
Ким проигнорировала его протянутую ладонь, поднявшись самостоятельно. И отметила, как полыхнули злобой его тёмные глаза.
— Кристина, я зайду к тебе завтра, — как можно беззаботнее, проговорила Ким, ужасно жалея, что эта сцена происходит при ребёнке. — Хорошо?
— Я буду ждать, — кивнула девочка, и снова принялась за рисование. — Ко мне редко кто заходит кроме мамы.
Девушка не заметила, как Коул так быстро оказался рядом с ней. В опасной близости. Она лишь почувствовала, как её талию стиснули сильные руки, и её снова бесцеремонно подняли, и понесли в её спальню.
Мужчина шёл молча, и Кимберли видела только, как напрягается у него шея и ходят желваки на скулах.
— Ты злишься? — Тихо спросила она.
— Нет. Я взбешён! — Голос походил на рык. — Я протянул тебе руку. — Коул остановился у её постели. — Ты проигнорировала! Как это понимать, Ким?
— Ты кричал на меня.
— Ты вышла из спальни без разрешения! — К суровому взгляду добавилось еще и скрежетание.
— Это ведь спальня, а не тюремная камера. Почему я должна ждать твоего разрешения?
— Чёрт возьми, женщина. Я зашёл к тебе, а тебя здесь нет. Ты даже не представляешь, что я подумал! — Взгляд, подобный выстрелу. И уже немного тише добавил. — Я испугался за тебя.
Ким почувствовала, как он садится на её кровать, усаживая её себе на колени. Девушка не протестовала. Жаль только, что у этого платья нет воротника, который можно было бы сжать руками, закрыв обзор. Так как Коул снова бессовестно пялился в вырез её платья.
— Я как-то иначе представляла себе отношения между женихом и невестой. — Взяв себя в руки, прошептала она.
— Интересно, и как же?
— Взаимное уважение, трепет. Какие-то ласковые слова. Не знаю. Явно не приказы и запреты.
— Ты хочешь сказать, что тебе не хватает внимания от меня. — Прорычал Коул. — Думаю, мне по силам это исправить. Возможно, даже прямо сейчас.
Ким невольно вздрогнула от его слов. Боже, и ведь получается, что сама же и напросилась.
Девушка почувствовала, как он рукой взял её за подбородок, затем провёл большим пальцем по её нижней губе, слегка надавливая.
— Кимми. — Он тяжело вздохнул. — Детка. У меня, между прочим, тоже раньше никогда не было невесты. И поверь, я стараюсь быть с тобой мягким.
— Этого пока совсем не заметно. Может быть, отменим всю эту затею со свадьбой? Мне кажется, что это решение было поспешным. Я должна вернуться домой, к своей семье и…
— Я стараюсь быть мягким, — прорычал он, не дав ей договорить. — Но с каждой минутой это всё тяжелее и тяжелее. Ты не вернёшься к семье. Забудь об этом.
Ким молчала, чувствуя, как его ладонь скользнула по её ребрам, поглаживая. Затем его рука снова взяла её за подбородок, поднимая голову вверх, так чтобы их взгляды встретились.
— Коул…
— Тссс. Я хочу поцеловать тебя. Сейчас.
Он приблизил своё лицо к её, и девушка ощутила его горячее дыхание на своих губах. Попыталась дёрнуться, чтобы увернуться, но мужчина не пустил, руками удерживая её у себя на коленях. Он касался её губ медленно. Очень медленно.
— Кимми, — выдохнул он. — Расслабься. — Каждое слово он говорил, легко прикасаясь своими губами к её губам. — Не бойся так сильно меня, детка. Это будет всего лишь поцелуй.
И Ким перестала упираться ладошками в его грудь. Расслабиться не получилось, но она хотя бы перестала вырываться он него.
— Хорошая девочка. — И его губы накрыли её рот в поцелуе. Медленно, словно пробуя её губы на вкус, он провёл по ним языком. Ещё раз. И ещё. Пока девушка не обмякла в его руках, уступая ему. Подчиняясь ему.
— Коул? — Чуть отдалившись, прошептала Ким.
Мужчина заглянул в ее зеленые глаза и увидел там удивление и растерянность.
— Мы ведь целовались раньше?
— Да, — хрипло сказал он, наблюдая, как подрагивают ее полные губы, так близко от его рта.
— Я помню, как держать нож и вилку. Помню, как читать книги. Помню, как писать. Но я совсем не помню, как нужно целовать тебя. Я не знаю, что мне делать.
И девушка увидела его довольную улыбку.
— Тебе ничего не нужно делать, Ким. Просто доверься мне.
Довериться? Он требует невозможного. Кимберли тяжело вздохнула, ища выход из этой ситуации. И в то же время, ощущая теплое дыхание мужчины на своих губах. Он все еще слишком близко, и он не отступится от своего решения.
— Обнимай.
— Что?
— Обнимай меня, детка, — тихо проговорил он. И Ким неуверенно положила ладони на его широкие плечи. — Хорошо. Не бойся. Я всего лишь тебя поцелую. Как и обещал.
— Мы же только что целовались, — возразила Ким, все еще чувствуя волнительный трепет где-то глубоко внутри.