Этот мужчина поведал мне, что спустя несколько дней они ужинали у Ариса в доме. Он жил с молодой латиноамериканкой. Я даже не удивилась. На стенах в доме висели вырезки из газет и журналов со времен моего заплыва в 70-м. Арис рассказывал, что безумно мной гордится и ждет, когда я навещу его. Странно, но я не получила от него ни одного сообщения с тех пор, когда он подарил мне открытку, когда мне было 14 лет.
Несколько лет спустя после встречи с тем незнакомцем я в свои 34 года жила с моей партнершей Ниной на Манхэттене. Однажды мы собрались устроить торжественный ужин для наших 12 самых близких друзей. Нина взяла выходной. В тот день мы решили нежиться в постели до полудня. Ни одна из нас в жизни не приготовила даже самой простой яичницы. Поднявшись из постели, мы намеревались отправиться за покупками. Нам нужны были не только еда, но и цветы для украшения наших роскошных апартаментов на Верхнем Вест-Сайде.
Однако тем утром, еще до рассвета, в нижнюю дверь настойчиво позвонили. Прошло 20 лет с момента, когда я последний раз слышала этот голос. Его звучание и характерный акцент никогда не сотрутся из моей памяти. Я не могла ошибаться. Это был Арис. Со своим фамильярным грассированием он сказал: «Доченька, это твой папа. Я соскучился по тебе!» И я нажала кнопку.
Арис не изменился. Только его волосы цвета черного перца будто посыпали солью. А его зубы оставались такими же ослепительно-белыми. Он притащил самое дорогое шампанское, букет необыкновенных цветов и свежие круассаны. Подтянутый и загорелый, Арис пребывал в отличной форме. Когда я предупредила его о том, что Нина еще спит, он нелепо взволновался от того факта, что его дочь живет с девушкой. Арис воскликнул, что это лучший день в его жизни и что он никогда не видел двух лесбиянок вместе.
Люди не меняются. Это был мой отец. Все тот же не вызывающий доверия шут!
Когда Нина проснулась, мы втроем отправились за покупками. Вернувшись домой, Арис принялся запекать лосося под лимонным соусом с каперсами. Затем он вернулся к себе в отель, чтобы надеть свой легендарный кристально белый пиджак, который всегда был на нем во время званых обедов и прочих торжественных случаев. Этот человек всю жизнь представлял собой украшение для любой вечеринки. И ужин в моем доме не стал исключением. Арис умудрился потанцевать со всеми присутствующими девушками, а в оживленной беседе с каждым гостем не забывал демонстрировать свои навыки владения множеством иностранных языков. В результате никто и не заметил, что вообще-то к полуночи любая, даже очень хорошая, вечеринка обычно завершается. Арис удерживал наше внимание до рассвета, травил свои почти нереальные и жутко интересные байки. На следующий день практически все гости звонили нам и восхищались как его остроумием и стилем поведения, так и Арисом в целом. Подобные слова о моем отце я слышала все мое детство: «Твой отец самый располагающий и обаятельный человек на Земле». Или: «Он слишком харизматичен, чтобы работать в ООН, представляю, какой он имел там успех, свободно изъясняясь на стольких языках». Кто-то говорил, что понимает: Арис не мог открыто распространяться о своей службе в ФБР, но по намекам, которые он дал, можно судить о роде его деятельности, и, должно быть, он ведет невероятно интересную жизнь.
Единственная, кто не попала тем вечером под обаяние моего отца, была моя подруга Кэндис. Она серьезно увлекалась хиромантией, и до того момента, когда ей довелось увидеть его ладонь, она прочла по меньшей мере сотню рук. Линии на ладони Ариса указывали на полное отсутствие в его характере совести и чести.
В тот год я видела Ариса в последний раз. Возвращаясь к себе в Гондурас или туда, где он скрывался на тот момент, Арис заглянул в дом моей мамы в Форт-Лодердейле. Она позволила ему остаться на ночь в гостевой спальне. Люси рассказала, что они славно поужинали, затем мило поговорили на французском, comme toujours[9]. Следующим утром Арис должен был отправиться в аэропорт на такси. Мама ушла раньше него, пожелав ему счастливого пути. Она добавила, что вечер был прекрасен, и попросила его просто захлопнуть входную дверь – замок сработает автоматически. Вернувшись домой, она обнаружила, что все серебро и ее драгоценности исчезли.
Я часто разочаровывалась в поступках моей мамы, когда она не заступалась за нас перед отцом. То, что она ни разу не смогла защитить от него даже саму себя, объясняется только ее безграничной любовью к Арису. Между ними была страсть. Мама развелась с ним только ради нас, а не себя. В течение долгих лет я обвиняла ее в том, что она знала о домогательствах ее мужа к ее дочери и при этом бездействовала. И тем не менее в итоге она поступила правильно. Мама развелась с ним, оставшись одинокой до конца своей жизни.