На секунду в душе Аньис загорелась надежда. И тут же погасла. Какая-то ее часть очень хотела сказать «да». Но она не могла…
— Господин, это будет значить, что я не угодила вам, что вы сочли меня недостойной и отдали обратно как некачественный… товар, — произнести последнее было особенно сложно, на глаза выступили слезы. Но внимательный взгляд господина Эль вдруг стал необыкновенно теплым, она ощутила его на своей макушке, словно он опять неведомым образом погладил ее по голове. И слезы отступили. — Это будет позор для семьи. Мои сестры не смогут выйти замуж… А братьев не возьмут в работники… И я…
Она замолчала, опасаясь сказать страшное.
— Что, Аньис?
— Не хочу возвращаться к родителям, — робко ответила она. — Они меня продали…
— Понятно, — кивнул ей господин Рональд. — Ты готова пожертвовать свободой ради семьи, но не можешь принять поступок родителей. А просто сделать тебя свободной прямо сейчас — оскорбит короля, словно я отказался от его подарка…
— Да, — прошептала Аньис расстроено. — И это тоже будет значить, что вы захотели избавиться от меня, мою семью коснется позор…
Он снова задумчиво замолчал.
— Аньис, а что тебе нравится делать? — вдруг спросил господин Рональд и расцепил руки на груди. Краем глаза Аньис заметила, что в его взгляде мелькнули лукавые искры. Странный вопрос, она задумалась.
— Я нянчила братьев и сестер, занималась на кухне, убирала дом, ходила за выручкой на базар… — перечислила она.
Господин Эль усмехнулся:
— Я не спрашиваю, чем ты занималась. Не сомневаюсь, у тебя было много работы по дому. Чем ты любила заниматься?
Аньис задумалась еще на пару мгновений.
— Играть! — вдруг ляпнула она. И даже подняла взгляд. Господин Рональд рассмеялся.
— Я тоже! — сказал он. — Но играть в мои игры ты не сможешь. Что еще тебе нравится? И не опускай глаза, мне нравится, как ты смотришь!
— Мне всегда нравилось читать, — подумав, сказала Аньис.
— Ты умеешь читать? — он удивленно приподнял брови.
— Да, до войны, когда наша семья жила хорошо, мы, старшие дети, ходили в школу грамотности. Наша мама — дочь писаря, она многое умеет и знает, она тоже учила нас, — теперь Аньис смотрела прямо на него, как он и велел. И не видела вокруг ничего, кроме смуглого твердого лица и необыкновенных глаз под красиво очерченным бровями.
— А считать? — с интересом спросил он.
— Да, господин.
— Сколько будет двадцать пять плюс тридцать два? — спросил он.
Аньис удивилась, но прикинула в голове. Тридцать плюс двадцать, будет пятьдесят, пять плюс два — семь, итого получается…
— Пятьдесят семь, господин…
— Хорошо, — кивнул он. — Что ж, Аньис, — он слегка улыбнулся. — Ты останешься здесь. Будешь учиться. Изучишь правописание, математику, астрономию, искусства…
Аньис ошеломленно молчала, впитывая его слова и не веря в происходящее. Он хочет, чтобы она училась? Она, рабыня-наложница, которая должна услаждать его в постели, скрашивать его ночи (и дни) своей красотой… Зачем ему это?
— Может быть, у тебя есть какие-нибудь пожелания? — продолжил он.
— У меня есть подруга Марша. И старшая сестра Колобатти. — робко сказала Аньис, удивляясь еще больше. Он интересуется ее желаниями? — Я хотела бы иногда посещать их.
— Хорошо, — кивнул господин Эль. — Понятно, что теперь ты не можешь так просто ходить по городу. Поэтому у тебя будет охранник из моей гвардии. И можешь пользоваться моими экипажами. Можешь даже посещать семью.
— Спасибо, господин, — прошептала Аньис, не веря своим ушам. — Только я не хочу ходить к родителям…
— Ты можешь еще передумать, — усмехнулся господин Рональд. — У тебя будут деньги, немного — с большими суммами тебе еще рано управляться. Можешь расходовать их на свое усмотрение, даже помогать подруге и сестре. Но ты должна выполнять одно условие…
— Какое, господин? — Аньис с интересом посмотрела не него.
— Ты не должна давать деньги родителям, — едва заметно улыбнулся он. — Они сделали свой выбор и уже получили значительную сумму за тебя. Этого вполне достаточно. У тебя три-четыре дня, чтобы осмотреться здесь. Потом начнется учеба. Тогда же ты можешь начинать выходить в город. Пока гуляй во внутреннем саду. Что-нибудь еще, Аньис?
— Нет, господин. Спасибо, господин Рональд…
— Тогда иди, Аньис, — он встал к ней пол-оборота и кивнул.
Аньис почувствовала, как почва снова уходит из-под ног. Одна ее часть испытывала невероятное облегчение. Благодарность. Но другая… Другая была в смятении. Так что же, ничего не будет? То, чего она боялась… Она совсем ему не понравилась? Просыпающейся женщине хотелось плакать от разочарования. Снова опустив голову, Аньис пошла к выходу.