Дарион втягивает носом воздух.
– Ты сменила духи?
Черт!.. И что говорить?
Отвечать не приходится. Он сам это делает вместо меня:
– Раньше ты пахла иначе, не так… привлекательно. Впрочем, это уже неважно.
– Что ты хочешь этим сказать?
Я складываю руки на коленях и выпрямляюсь, представляя, как бы на моем месте поступила Анабель. Но голос все равно предательски дрожит.
– Ты знаешь. Через три месяца Бал Невест. Я хочу успеть на него, и нам лучше начать бракоразводный процесс прямо сейчас. Детей у нас нет, так что это займет не больше недели.
– Что?
Я сижу оглушенная. И вроде приготовилась уже лечь и пару минут посмотреть в потолок, пока «супруг» будет отдавать долг клану и родине, но никак не ожидала, что услышу такое…
Бракоразводный процесс? Анабель же сказала, что муж хочет ее убить! Хотя… Вряд ли он сказал бы ей это прямо. И что это за Бал Невест?
Дарион продолжает:
– Понимаю твои чувства, поэтому увеличил отступные в три раза. Мы женаты уже пять лет, ты не понесла, значит, наш брак не имеет законной силы. Твоя «искра» оказалась пустой. Прости, но мне нужен наследник, и больше я ждать не могу.
Он говорит, а я ничего не понимаю. О какой искре идет речь? Может, здесь так называют способность зачать? Если бы только Анабель дала больше информации! Теперь мне предстоит тыкаться, как слепому котенку.
Но уже сейчас нужно что-то делать. Заставить его изменить решение. Только как?
– А если я забеременею? – слышу собственный голос.
Кажется, я перебила Дариона. Он смотрит на меня с удивлением.
– Что ты сказала?
– Если я забеременею? Что тогда, ты все равно разведешься со мной?
Он с минуту молчит, продолжая изучать меня. Потом озвучивает вердикт:
– Это невозможно. Мы уже перепробовали все, включая совместное паломничество по святым местам.
– Можем попробовать еще раз.
– Не уверен, что это что-то изменит.
В голове хихикает глупая мысль: знала бы мама, чем я сейчас занимаюсь! Но мне почему-то не смешно. Я чувствую, как мой шанс ускользает из рук. И в отчаянии шепчу:
– Пожалуйста…
Руки дрожат, и постепенно всю меня охватывает мелкая дрожь.
Господи, что я творю?! Умоляю чужого мужчину переспать со мной и сделать ребенка? Да я не в своем уме!
Беги, Аня, беги отсюда подальше. Из этой комнаты, из этого мира!
Только куда бежать? Я связана по рукам и ногам. У меня нет ни малейшего шанса вернуться домой без помощи Анабель. И даже если вернусь, что меня ждет?
Сын, которому я неспособна помочь? Неоплаченные счета, долги за квартиру, больной отчим и осуждение матери?
Зажимаю волю в кулак, встаю с кресла и делаю шаг…
Всего лишь шаг, но кажется, что я падаю в бездну. Потом еще один и еще. Как во сне преодолеваю два жалких метра, что разделяют меня и мужчину, от которого зависит будущее моего сына.
От того, что собираюсь сделать, разум бьется в истерике. Приказываю ему замолчать.
Я дала себе слово, что ради сына пойду на все! На все! Но что будут стоить мои слова, если сломаюсь перед первым же испытанием? Если не смогу переступить через свою гордость и отступлю?
Закусываю щеку так, что рот наполняется кровью. Через силу опускаюсь на колени…
Дарион застывает.
Я запрокидываю голову, пытаясь поймать его взгляд. Но в моих собственных глазах стоят такие слезы, что почти ничего не вижу за их пеленой.
– Пожалуйста! – слышу свой тихий голос. – Пожалуйста, дай мне еще один шанс!
Чувствую себя просто ужасно. Нищенкой, вымаливающей крохи с барского стола. В голове вертятся тысячи мыслей, но все они об одном: что я творю? Все внутри протестует против того, что мне приходится делать.
Дарион молчит. Разглядывает меня, не скрывая удивления. Потом медленно, будто нехотя, кладет руку мне на плечо. Только тогда я замечаю, что пеньюар распахнулся, а его ворот съехал с плеча, обнажая кружево сорочки и верхнюю часть груди.
Первая реакция – закрыться. Но я усилием воли подавляю ее.
Второй рукой Дарион касается моих волос. Запускает в них пальцы. Сжимает так, что я невольно откидываю голову еще дальше. Затем наклоняется и проводит носом по моей шее, шумно вдыхая.
– Определенно у тебя новые духи, Анабель, – бормочет странным сиплым голосом.
Я вся сжимаюсь. Там, где его дыхание коснулось меня, по телу бегут мурашки.
От него пахнет чем-то терпким, мужским. Пугающим. Пахнет силой и властью. Этот запах, как черный бархат, окутывает меня с головой, стоит Дариону коснуться моей щеки.
Его ладонь холодна как лед, а дыхание очень горячее. Такое горячее, что мне хочется отползти. И я отползла бы, если бы не почувствовала, что пальцы в моих волосах сжались сильнее.