— Но… принцесса? — Дамиан так и сидел недвижимо, только сжимал ручки кресла всё сильнее.
— Пока будет шуметь пресса, мы начнём «искать» сбежавшею девчонку, — наставительно сказал Суземский.
— И как мы будем её искать? — чуть прищурился Дамиан, наконец, выплывая из своего отчаяния. Он ощутил, что идея друга на самом деле намного глубже, чем просто разделение Академии. Но вот в чем она заключается, пока было не понятно.
Суземский стал прямо напротив принца, сложил на груди руки и засиял своей улыбкой так, будто включили фонарь в безлунную ночь.
— Мы направим поисковые группы в разных направлениях от столицы, они будет разъезжать по городам и ближайшим к ним поселениям, шумно интересуясь путешествующими девушками с характерной внешностью, а сами будут собирать информацию о местах, которые могут потенциально стать вместилищем для разделившейся Академии: помещения, территория, земли, условия.
— Но… зачем?
— Разделение Академии будет готовиться в тайне от широкой публики, в том числе и от притаившихся олданезийских соглядатаев, а поиски пропавшей принцессы будут на виду.
И Суземский с жаром стал рассказывать, что уже нашел нескольких очень полезных людей, каждый со своим талантом, которые станут основой нового министерства.
— Что? Какого министерства? Ты шутишь? Откуда деньги на министерство? — Дамиан даже дернулся навстречу.
— Подожди, — успокаивающе заговорил друг. — Они сейчас организуют и проведут огромную по своим масштабам работу. Представляешь?
Дамиан представил, передернулся и неуверенно кивнул.
— Они уже будут уметь это всё. И куда мы должны будем деть таких замечательных мастеров? Выгнать? Вернуть на те места, откуда я их выдернул едва ли не с корнями? Мы должны будем их сохранить! Всегда что-то нужно преобразовывать, развивать, улучшать. Вот эти и люди станут основой нового министерства. Сейчас это будет небольшая группа, но в будущем…
Принц недоверчиво покачал головой.
— Зорий, это всё детали, ты мне скажи что дальше?
— А дальше мы соберем информацию с помощью поисковых групп о возможных местах, куда будем расселять Академию. И группы посылать будем по наиболее перспективным по нашему мнению городам. Всё равно олданезийцы не знают, как там мы ищем принцессу, это ведь засекреченная информация. Вот и пусть ломают голову, почему мы именно там её ищем, а не в других местах.
— И какие же наиболее перспективные по нашему мнению города? — Дамиан почувствовал, что проснулся сарказм. А это значит, что тупик уже перестал быть тупиком, и жизнь снова заиграла красками.
— А вот списочек. Во второй колоночке — почему они нам интересные, помещения есть подходящие или рельеф интересный, — и Суземский вытащил движением ловкача из уличного балагана бумагу, затем другую и третью, — а вот это списки поисковых групп и приставленных к ним магов, которые будут обеспечивать связь, а это — карта с указанием этих городов.
— А принцессу в Академии мы будем искать под прикрытием суеты? — ухмылка, сегодня — хитрая, впервые за последние дни появилась на лице принца.
— Реджи, ты — гений!
Дамиан хмыкнул и сказал:
— Это кто из нас ещё гений!
Суземский снова расцвел широченной улыбкой и хлопнул в ладоши, завершая разговор.
Вчера Дамиан выезжал с поисковым отрядом в оранжевую зону. Направление было не случайным — здесь шел путь на север, и если кто наблюдал за бурными «поисками» принцессы и анализировал направления этих самых «поисков», увидел бы вполне логичную экспедицию на север, в сторону гор, в сторону родины беглянки, в сторону Оландезии.
Для королевы Ильдарии участие принца в работе этого отряда обосновывалось необходимостью посмотреть старый, полуразрушенный замок, находящийся относительно недалеко от цели поисковой группы.
Дамиан совершенно не интересовался старыми замками, но побывать там у него была и личная причина. Благодаря этой так своевременно проснувшейся хозяйственности, он получил важную и весьма вескую причину — дело государственной важности — не посещать очередное мероприятие, которое в виду траура и отъезда фальшивой единственной должно было иметь вид благотворительного вечера в пользу приюта для малолетних амагиков.
На такие встречи съезжались попечители приюта и рассказывали о воспитанниках, которых они курируют, о том, как устроен их быт и образование, общались между собой и с членами королевской семьи, которые также жертвовали на этот приют, и если собранных средств не хватало, всегда пополняли казну заведения до необходимой суммы.