Задача была сложной, поэтому стоило подготовиться к ней основательно. Для себя Рада решила, что, во-первых, вполне хватит и одного раза, чтобы факт её порчи — ха-ха! — стал реальностью, а во-вторых, парня она должна выбрать сама. И выбирать нужно так, чтобы он не вызывал отторжения и чтобы она ему нравилась. Ну что ж, с самым важным определились. И Рада стала присматриваться.
Пару дней она внимательно рассматривала окружающих и прислушивалась к себе. Парней на их втором курсе общей магии было немало, но почему-то никто не задевал её чувств. Более того, даже просто рассматривать как приятный для глаза объект, ей никого не хотелось. Неужели так может быть? Это показалось странным, и Рада решила посоветоваться со знающим человеком.
— Слушай, Аришка, — шепотом спросила соседку по комнате, которая была также соседкой по парте, — а как правильно выбирать парня?
Аришка оторвалась от своего конспекта и круглыми глазами уставилась на Раду.
— Что?!
— Ты забыла, что ли? Ты мне как-то ночью сказала, что мне нужно завести парня.
Понимания во взгляде подруги не прибавилось.
— Я такое говорила?
Рада бросила косой взгляд на увлекшегося спором с каким-то адептом преподавателя и продолжила шепотом:
— Ну не важно. Ты мне просто скажи — как выбирать парня?
Ариша задумалась лишь на какое-то мгновенье:
— Выбирать надо сердцем! — и глянула с упрёком, так, будто это самая очевидная вещь в мире.
— Ну не знала, подумаешь. Потому и спросила.
— Я тебе уже говорила, что ты странная, Рада?
— И не однажды. Но я думала, что выбирают, чтобы умный был или красивый. Благородный?
Это уже было сказано с заметным сомнением. Она могла точно сказать только каким он не должен быть. Вспомнились горячее тело за спиной, горячие наглые и жестокие руки, хриплый шепот, гадкие слова… Рада передернулась. Парень точно не должен быть навязчивым, наглым, подавляющим. Ещё не должен быть жестоким и самовлюбленным.
— Не любишь благородных? — не правильно поняла её подруга.
— Дело не в благородстве, — Рада вспомнила мать, которая по меркам многих не была благородной. Возможно, по происхождению да, не была. Но все эти благородные вокруг неё, кто не стоил и ногтя с её мизинца… — Дело в том, какая у человека душа. А как оценить душу, если ничего не знаешь о человеке?
Ариша сидела, подперев подбородок рукой, и смотрела мимо Рады.
— Нужно поговорить, пообщаться, какое-то дело общее провернуть, чтобы понять какой он.
От кафедры послышалось зычное:
— Продолжим лекцию!
Рада слегка улыбнулась и расправила плечи, приготовившись писать — она не могла себе позволить пропустить хоть что-то, что вело её к мечте. А мечтала она стать магом.
К разговору этому вернулись в обед, когда второкурсники заняли почти четверть едальни в свою вторую обеденную смену — теснота не только заставляла уплотнять общежития и классы, но и прием пищи.
— А знаешь, — тихонько проговорила Ариша, чтобы их не было слышно соседям по столу, — я думаю, что сначала ты должна зацепиться взглядом за человека, а потом присмотреться. Как иначе выделить из всего вот этого многообразия? — подруга повела рукой по забитой до отказа едальне.
И уже доедая второе заговорила опять:
— Или знаешь, что ещё? Нужно видеть знаки судьбы!
Рада глянула на подругу холодно.
— Вот терпеть не могу, когда ты так смотришь… — фыркнула она.
— Как?
— Как рыбина — холодно и невидяще.
— Ой, ой, можно подумать…
Но Ариша уже ничего не слышала, а глядела в пространство и размышляла вслух:
— Да, сначала взгляд зацепиться должен, а потом — подсказки судьбы. Даже могу представить, что ты почувствуешь, — она мечтательно прищурилась.
Рада только вздохнула тихонько. Она тоже не любила, когда подруга вот так отключалась и уходила в свои мысли. «Жить рядом — терпеть и прощать», — говорила мама. И была права. Вот и терпела, и прощала — кроме Ариши, не пойми почему решившей, что должна принять участие в судьбе, никого рядом не оказалось в тот самый момент, когда было очень нужно.
Когда она, счастливая, что все сложности, будто волшебным образом, закончились, открыла дверь в комнату общежития, куда её отправила комендант, остолбенела. Ей тогда показалось, что в комнате не меньше десятка полуодетых девиц мечутся, сбивают друг друга с ног, скандалят и ругаются, и всё это в каком-то то ли дыму, то ли клубящемся паре.
Кто-то заметил её, злобно крикнул:
— Что надо?!
Рада молча смотрела на мелькание голых рук и частично обнаженных плеч, реяние растрепанных волос, обнажающихся из-под нижних рубашек то и дело ноги. Казалось, что девичьи тела переплетены в каком-то диком, сумасшедшем танце, и Раде нужно было сделать над собой усилие, чтобы спокойно ответить: