Когда я повздорила с Лорен Пит в прошлом году, эта же женщина сидела на том же месте и бросала на меня точно такие же осуждающие взгляды.
Звонит телефон, и она отвечает после первого гудка. Затем, повесив трубку, она впервые смотрит на нас со Скар долго и внимательно.
– Он примет вас, – объявляет секретарша, и мы наконец проходим мимо.
Я думала, что покончила с этим местом, но, очевидно, оно со мной – еще нет.
Закрываю дверь после того, как мы входим в большой офис, отделанный деревянными панелями от пола до потолка – приветик из шестидесятых. С тех пор это место не сильно обновлялось, и это заметно.
Директор Карпентер поднимает взгляд от листа бумаги, который заполняет, но ровно настолько, чтобы жестом предложить нам со Скарлетт занять два места напротив его стола. Затем, не говоря ни слова, он заканчивает с рутиной. Мы просто сидим, уставившись на его лысеющую макушку, а также на огромное горчичное пятно на галстуке, оставшееся после обеда. Наконец, он таки обращает на нас внимание, и я глубоко вздыхаю.
– Дамы, – произносит он в знак приветствия.
– Добрый день, сэр, – отвечаю я за себя и за Скар. Она не сказала мне ни слова с тех пор, как я приехала. Даже не упомянула, кто ее избил и почему.
Директор Карпентер бросает на меня неодобрительный взгляд.
– Что ж, представьте мое удивление, когда мне позвонили из службы безопасности и сообщили, что они заметили непрошенную гостью, разгуливающую по моим коридорам.
Я в шоке от того, что его беспокоит это.
– Где же была ваша служба безопасности, когда за моей сестрой гнались по коридорам и напали на нее, сэр? Разве не это мы должны здесь обсуждать?
Его явно не трогает мой вопрос. Я понимаю это, когда он небрежно достает кусочек шоколада из банки с конфетами и отправляет его в рот.
– Мы разберемся с этим через минуту, но сначала я хотел бы знать, что заставило вас пройти через парадные двери моей школы без разрешения, мисс Райли. В этом…
– При всем моем уважении, директор Карпентер, я думаю, что более важным вопросом является то, что вы планируете делать с детьми, которые напали на мою сестру.
Он смотрит без всякого выражения, глубоко дыша, как будто только что пробежал марафон или что-то в этом роде. Когда директор переводит взгляд на Скарлетт, я немного расслабляюсь.
– Кто на тебя напал? – наконец спрашивает он.
Я смотрю на Скар, гадая, скажет ли она ему то, чего не сказала бы мне.
– Их было… слишком много, – отвечает она. – Я не видела лиц.
Чушь. Она бросает взгляд в мою сторону, потому что знает – я на это не куплюсь.
– Хм, – стонет директор Карпентер. – Ну, поскольку ты чудесным образом не смогла увидеть, кто на тебя напал, возможно, ты знаешь, почему они напали на тебя?
Сестра снова бросает взгляд на меня, но затем опускает голову.
– Это связано с видео. И… «Розовым Списком», – добавляет она, отчего у меня замирает сердце. – Они говорили всякое дерьмо о…
– Следи за языком, Скарлетт, – предупреждает Карпентер.
– Простите, – она переводит дыхание и начинает снова. – Они говорили гадости о Блу, и мне это не понравилось, так что… Я сболтнула лишнего.
Сболтнула лишнего. Я знаю свою сестру. Она всегда бьет первая. Не то чтобы я ее виню. Однако она поступила умно, рассказав Карпентеру эту версию вместо правды.
Он на мгновение замолкает, изучая Скарлетт.
– Я не могу отстранить от занятий непонятно кого, поэтому пока ты не заговоришь, у меня связаны руки.
– Это важно, Скар. У тебя нет причин защищать их. Скажи ему, кто это был.
Мне удается произнести эти слова, но я задыхаюсь от чувства собственной вины. Скар избили из-за меня. Я видела травлю в соцсетях, но понятия не имела, что она перерастет во что-то физическое. Однако это наводит на мысль, и я смотрю на директора Карпентера.
– Какие-то дети травили ее в социальных сетях после… после того… инцидента, – тихо говорю я, ненавидя саму необходимость этого разговора.
– Все в порядке, – вмешивается Скар. – Это были другие ребята.
Нутром чую, это ложь. Возможно, она защищает их, поскольку боится, что от этого будет только хуже. Честно говоря, в этом она, вероятно, права.
Господи. Жизнь реально отстой.
Карпентер достает из ящика стола лист бумаги и что-то записывает.
– Мне нужно поговорить с твоими родителями, – заключает он.
– Но мне восемнадцать. Разве недостаточно того, что я пришла?
Директор смотрит на меня, качая головой.
– Нет, если только вы не являетесь ее законным опекуном.